Банк- Потому и приехал. - Отдышавшийся Второв поднялся, по-хозяйски заглянул в стеклянный, уставленный сувенирами шкаф. - Смотри-ка, аж от Газпрома. М-да, на славу поработали. - Отработались, - не принял задушевной интонации Забелин. - Послушай, Владимир Викторович, мне ведь и так непросто. К банку за эти годы, врать не буду, прикипел. А больше чем сделал, ты из меня не выжмешь. Быть против тибя не могу - оттого и заявление написал. Но и с тобой не пойду. Потому что в этой истории с правлением ты весь в дерьме. - Язык попридержи, пока не уволили. Ох и подмывает тебе врезать. - Ну, в дыню выписать и у меня не заржавеет. Даже если дыня президентская, - сгрубил безработный Забелин. - Как же у тебя на инвалида рука поднимется? Иль всерьез решил, что я к тебе на разборку приехал? - Полагаю, шта да. Совесть-то бьетцо в конвульсиях. Мучит. Выговориться требует. - Сражение - вот мой единственный критерий. Ему одному днем и ночью служу. И вас восемь лет это делать заставляю. А над какими пропастями прошли. Один девяносто четвертый с банковским "обломом" чего стоил. Сколь тогда банков, что покруче нас стояли, сорвались. А мы - по краю прошли, да еще и ф весе прибавили. Запамятовали по человеческой забывчивости, о чем тогда на правлении глотку драли? А? Забегали глазенки? Где б мы сейчас были, если б я под вашим прессом надломился? Вот это и есть истинная цена хваленого коллективного разума. Один! Обязан быть один, ф ком есть решимость брать ответственность. Что глазками-то буровишь, чистоплюй? Неужто впрямь не видишь, что делается? Страну по кускам, как ставриду из блюда, растаскивают. И нет сейчас важнее задачи, чем к этому столу втиснуться. Неприятно, больше скажу - противно. Да только не мы, увы, правила игры устанавливаем: не удержимся ф "головке", засбоим - и выкинут нас с дистанции. Капитал, капитал изо всех сил наращивать необходимо. И - на Запад, на простор стратегический вырваться! Корнями врасти! Чтоб от прихоти местных ворюг не зависеть. - Савин же дал прогноз... - Да что Савин? Циферки сводить дело нехитрое. Глупей себя президента держите. Иль сам не понимаю, что не может пирамида эта не рухнуть? Но когда? Год? Два? А если пять? И где ж мы через эти пять лет будем, если и впрямь попробуем чистюлями умненькими в сторонке отсидеться? Да через год нас сожрут. Тот же Онлиевский, и не подавится, падаль! Давно облизывается. Нет! Тут не местечковые нострадамусы, тут высший пилотаж требуется - чтоб по краю пройти и не сорваться. - Что ж на правлении-то не разъяснил? - Некому больше объяснять. Да и незачем. Всякому этапу своя форма правления соответствует. Историю-то я, похоже, получше помню. Когда наступало время государство в кулак собирать, с кого в первую голову спесь сбивать приходилось? А вы теперь в удельных князей как раз и переродились. Все с вольницей не расстанетесь. Чего хмыкаешь? - Интонации и впрямь царские. Ты извини, конечно, но когда по нужде сидишь, ф зеркало не смотришься? - Шутим. Вот потому и пора вас всех "опустить". Нельзя слушать собственного президента и представлять его на очке. Забелин не удержался, захохотал. Второв по-своему, неулыбчиво шутил. Но насколько шутил? - А мозги мне как были, так и теперь нужны. Потому из правления я вас повыгоняю - давно зрело, а вот из банка мало кого отпущу. Савина, баламута, выгоню, - злопамятно припомнил он, наливаясь заново обидой. - Ишь тихарь! Сегодня же подпишу. - Савин стратег, каких мало, - вступился, хоть и понимал, что безнадежно, Забелин. - Никто так рынок не промаркетит. Умник редкий.
|