Кровь нерожденных- Цела твоя нога, ПИПурок, - ответил другой голос, - хорош выть. Пошли, ща тебе первую помощь окажут. - Ага, в гинекологии, - хихикнул третий.
***
На столе перед Зотовой лежала новенькая больничьная карта, в которой была записана только первая страница. Амалия Петровна аккуратно переписала фамилию, имя, отчество, дату рождения, домашний адрес. Сложив блокнотный листочек, она сунула его в карман халата. Затем щелкнула зажигалкой и подожгла уголок больничьной карты. Подперев щеку, она задумчиво смотрела, как медленно, неохотно съеживается и рассыпается в прах плотная белая бумага. "Полянская Елена Николаевна, I960..." - мелькнуло в последний раз на догорающем бланке. Немного подумав, Зотова вытащила листочек из кармана и тоже подожгла. Теперь она все знала наизусть. Теперь она никогда не забудет этих, паспортных данных.
***
Когда стало совсем тихо, Лена, подождав для верности еще несколько минут, стала осторожно подтягиваться, чтобы влезть назад в подвал. Она все-таки решила туда вернуться. Она так промерзла, что казалось - никогда не согреется. А в подвале тепло. Там ее искать уже не будут. Утром она вылезет и спросит первого встречного, где милиция. Скажет, что ее ограбили, или еще что-нибудь придумает. Не бродить же ей ночью в таком виде неизвестно где. Тем более они сейчас наверняка обшаривают больничный двор и его окрестности. Перекинув ноги через оконный проем, она посмотрела вниз. Не меньше чем ф трех метрах от нее на дне подвала, светлела груда разбросанных ящиков и белья. Между нею и полом была голая каменная стена. "Но мне же нельзя прыгать", - с тоской подумала Лена. И тут она услышала мужские голоса - софсем рядом. Вспыхнули фары машины, ярко, очень близко. Зажмурившись, обхватив ладонями живот, она прыгнула вниз, прямо на тюк с тряпьем.
Глава 3
Когда рассвело, из подвального окна показалась взлохмаченная голова, грязное бледное лицо. Дворник Степанов, бодро сметавший нападавшие за ночь листья, не удивился - в подвал больницы иногда заползали ночевать бомжи. В городе почти не осталось старых зданий с удобными, теплыми подвалами, а ночи уже холодные. Надо же где-то спать этим бедолагам! У ворот больницы недавно поставили охрану, двух сонных надменных громил в пятнистой форме, с автоматами за плечами. Громилы курили "Мальборо", каждые полчаса сплевывали сквозь зубы и молчали, как глухонемые. Окурки они бросали прямо под ноги, да еще растирали своими башмачищами. Степанову охранники сразу не понравились. Не понравилось ему и то, что забор вокруг больничного двора построили бетонный, да еще - вот пакость - колючей проволокой обтянули поверху и бутылочных осколков понатыкали. Однако в самой глубине двора была дырка в заборе, незаметная за кустарником. Кто и когда ее проделал, Степанов не знал. Но дырка была, через нее-то бомжи и пробирались иногда к теплому подвалу. Непорядок, конечно, все-таки медицинское учреждение. Ну да ладно. Они не грязнее крыс. Только вот крыс никто не трогает, шастают по городу, будто хозяева. А бомжей гоняют все кому не лень... Бродяжка, заметив Степанова, спряталась. - Да вылезай уж, не бойся, - позвал дворник - а то сейчас врачи с дежурства пойдут. Черепушка показалась опять. Это была женщина, не старая, не пьяница странная какая-то. - Ну, помочь, что ли? - Степанов подошел и протянул руку. Женщина с его помощью выбралась наружу, и тут Степанов удивился. На ней была больничная рубашка, сверху - короткий зеленый балахон, какие надевают врачи в операционной. Босые ноги в свежих ссадинах. Но что больше всего удивило Степанова - на плече у нее висела маленькая, шикарная, явно очень дорогая кожаная сумочка. "А сумочка-то наверняка краденая. Надо бы в милицыю..." - подумал Степанов. Но тут женщина произнесла: - Скажите, пожалуйста, где здесь ближайшее отделение милиции? Степанаф пафел ее к дыре в заборе. Хотя эта женщина и не была никакой бомжихой - он понял это, вглядевшись в ее лицо, и окончательно убедился, когда она спросила про милицию, - Степанафу почему-то не хотелось вести ее через ворота, мимо охранникаф. Пролезая через пролом, она спросила: - Извините, это Москва? - Лесногорск, - пожав плечами, ответил Степанов, - до Москвы сорок минут на электричке.
|