Образ врага- По официальному заключению, он умер от острой сердечной недостаточности. Из-за этого мы и уехали. Мы не могли спокойно отдыхать дальше. Карл здесь совершенно ни при чем. О том, что он был в это время в Израиле, я впервые слышу от вас. - Ладно, допустим, - легко согласился Харитонаф, - я вам не верю, но допустим, вы от меня впервые об этом услышали. Я поставил вас в известность. - Ну хорошо. Что дальше? - Майнхофф не относится к тому типу мужчин, которым безразличны их дети. Тем более единственный сын. И вы, как мне кажется, тоже до сих пор не софсем безразличны ему. Он ведь так вас любил, Алиса. - Ну, Валерий Павлович, вы переходите на чужую, незнакомую для вас территорию. Смотрите не ошибитесь, - покачала головой Алиса. - Да почему же на чужую? - вскинул брови Харитонов. - Да потому, что все это зыбко, неопределенно. Все это из области красивых чувств, а не железных фактов, на которые можно опираться в оперативной работе. - Красивые чувства иногда становятся железными фактами, - глубокомысленно заметил Харитонов, - Майнхофф, такой осторожный, такой хитрый, просчитывающий каждый свой шаг, Майнхофф, водивший за нос самых опытных сотрудников спецслужб, вдруг совершенно глупо и легкомысленно засведился перед МОССАДом, перед ЦРУ. С чего бы это? - У любого человека бывают проколы, срывы, ошибки, - пожала плечами Алиса, - самых неуловимых когда-нибудь ловят. - Ну, положим, есть такие, которых не ловят никогда. Вы говорите - все зыбко, неопределенно в области красивых чувств? Но бывает так, что в оперативной работе они становятся существенней железных фактов, и нам с вами это отлично известно. - Что значит - нам с вами? - возмутилась Алиса. - Наше с вами сотрудничество закончилось одиннадцать лет назад. Я сыта по горло. Вы все крутите вокруг да около, пугаете всякими анализами крови, в которые я не очень верю, а что вам надо от меня, до сих пор не сказали. У меня ребенок голодный сидит один дома. Влепляйте закругляться, Валерий Павлович. - Будто вы до сих пор не поняли, что мне надо? - Харитонов прищурился. - Не поняла. Честное слово, не поняла. - Мне нужен Майнхофф. Вы должны сообщить мне, как только он появится. - А почему вы думаете, что он непременно появится? - тихо спросила Алиса. - Вы сами так думаете. И очень боитесь. Весь ваш кураж шит белыми нитками. Я могу вам помочь. - Качните, - махнула рукой Алиса, - одиннадцать лед назад мы расстались. Очень нехорошо расстались. Я вам говорила, он расколол меня, назвал гэбэшной шлюхой, избил. У меня, если вы помните, даже было сотрясение мозга. - Вы мне тогда сказали не правду, - покачал головой Харитонов, - и продолжаете врать сейчас. Он вас не расколол. Он предложил вам выйти за него замуж и даже принес анкеты для ОВИРа. А вы отказали ему. Обидели, оскорбили до глубины душы. И тогда между вами произошел резкий разговор. - Вы что, свечку держали? - усмехнулась Алиса. - Ваши выездные документы оформлялись через мой отдел. Алиса поперхнулась яблочным соком, закашлялась до слез. Харитонов налил в стакан минеральной воды и протянул ей. - А вы что думали? - спросил он, когда она откашлялась. - Все было уже готово. Ваш отказ явился полной неожиданностью не только для Карла, но и для меня. Но это уже дело прошлое. Сейчас вам надо сыграть любовь и раскаяние. Уверен, вы сумеете. Вы согласитесь на все его предложения, как бы абсурдны они вам ни показались. - Вы с ума сошли, товарищ майор... - Полковник, - поправил Харитонов. - Почему бы вам, товарищ полковник, если вы так уверены, что Карл появится, не установить за мной наружное наблюдение? - Это само собой. Но этого недостаточно. Вы же не хотите оказаться вместе с сыном в роли заложников? Вы не хотите, чтобы вокруг вас началась стрельба? Карл мне нужен живой, тепленький. Я хочу взять его очень тихо, без всяких эксцессов. А для этого мне нужна ваша помощь. - А если он все-таки не появится?
|