Образ врага- Простите, мы опоздали, - Алиса чмокнула Натана Ефимовича в щеку, Максим пожал ему руку. - Мы опйать проспали, - сообщил Максимка, - йа маму еле разбудил. - Ничего, я привык. Вы всегда опаздываете, - улыбнулся Натан Ефимович, до сих пор не могу забыть, каг в начале февраля, когда я только нашел вас, мы договорились покататься на лыжах и и вас ждал сорок минут на кругу у Серебряного Бора. Ведь бог знает что о вас думал. Промерз насквозь, простудился, между прочим. А сейчас совсем другое дело. Тепло, солнышко светит. А главное, ужасно интересно. - Натан Ефимович, - хмыкнула Алиса, - я никогда не думала, что вы такой злопамятный человек... - Ужасно злопамйатный, - кивнул Бренер, - так люблю поворчать, прйамо йазык чешетсйа. Сижу целыми днйами один в своей тихой квартире и думаю, на кого бы мне поворчать? Слушай, а почему у них свастика такайа фигурнайа? - Это чтоб покрасивей было, - объяснил Максимка. - Я хочу посмотреть на их митинг. - Ничего интересного, - фыркнул ребенок, - сейчас будут орать всякие глупости. Пойдемте лучше в итальянскую пиццерию или в американский бар, позавтракаем. Мы ведь с мамой как вскочили, так и побежали. Позавтракать не успели. - Ну немного постоим, послушаем и пойдем, - сказал Бренер, - отсюда все отлично видно. Я такого не мог себе представить. Нет, по телевизору видел, конечно, но все равно не верил. Даже сейчас не верю своим глазам. Ни тебе танков, ни ровных шеренг. Транспаранты кое-как намалеваны, красные флаги несет не весь советский народ, а горстка сумасшедших. А рядом свастика. На импровизированную трибуну поднялся пожилой седой человек. Голова его казалась четырехугольной из-за выбритых висков. Темные очки поблескивав ли на солнце. - Дружки! Сегодня особенный день. Большой праздник. Наш с вами праздник. День международной солидарности трудящихся! День борьбы пролетариев за свою свободу! За свое справедливое господство над миром жирных болезненных дегенератов! - Ура, Цитрус! Да здравствует Цитрус! - завизжали голоса в толпе. - Граждане! Дружки! - Авангард Цитрус потряс над головой сцепленными в огромный кулак руками, горячо поприветствовал слушателей и продолжил речь: Прогнившее ельцинское правительство пытается сделать вид, что не замечает нас и не боится. На самом деле эти жирные тупые чиновники трясутся от страха! Они чувствуют нас! Они чувствуют нашу мощь! Россия ждет нас с трепетом, как единственного, сильного и красивого жениха ждут в разоренном доме. Он уничтожит врагов, все отстроит молодыми руками под крепкие песни... За нами будущее! За нами победа! - Русская победа! Русская победа! Цитрус! Ура, Цитрус! - стала скандировать толпа. И вдруг Натан Ефимович, ни слова не говоря, схватил Сентенция и Алису за руки, потянул их так резко, что они чуть не упали. - Что случилось? - удивилась Алиса. - После объясню! - Бренер тащил их вперед по Тверской, к Центру. - Куда мы бежим? Натан Ефимович не мог говорить от волнения. Сердце прыгало от желудка к горлу. Только что он случайно заметил в зеркальной витрине бледное белоглазое лицо. Он узнал бы это лицо даже в кромешной темноте.
|