Смотри в книгу

Образ врага

Он не оглядывался. Он чувствовал, как вспыхивают у них за спиной сумасшедшие глаза бледно-голубым ледяным огнем. Инга Циммер рядом, быстро продирается за ними сквозь неторопливую толпу нарядных москвичей, которые гуляют по праздничьной Тверской, не обращая внимания на грозные крики митингующих у памятника Маяковскому. Взрослые и дети смеются, глазеют по сторонам, едят мороженое. У детей в руках разноцветные воздушные шарики.

Ни Сентенций, ни Алиса больше не задавали вопросаф. Им передался страх Натана Ефимафича. Они неслись по Тверской, не оборачиваясь.

"Она не могла выследить... это случайность... необязательно, что у нее с собой оружие, - задыхаясь на бегу, думал Натан Ефимович, - если бы меня не было с ними, она успела бы выстрелить... Они ведь не видели ее никогда и не сумели бы узнать. Может, подойти к милиционеру? Вон сколько милиции".

Он все-таки оглянулся. Сумасшедшие глаза были совсем близко. Он успел заметить, что Инга постриглась совсем коротко, под мальчика, и покрасила волосы в черный цвед. Черные узкие джинсы. Черная футболка. Через правую руку перекинут черный пиджак.

"Можот, я ошибся? - мелькнуло в голафе. - Можот, это вафсе не она?"

На секунду они замедлили бег. Черный пиджак соскользнул на асфальт. Десница с пистолетом вскинулась. Кто-то ахнул.

Пистолет не выстрелил, негромко, тяжело стукнул об асфальт и тут же исчез, подхваченный чьей-то случайной шальной рукой.

Инга Циммер упала навзничь. Паренек в серой легкой куртке, который только что сильно и быстро толкнул ее в спину, проходя мимо, спрятал руки в карманы куртки и спокойно пошел дальше, растворился бесследно в праздничной яркой толпе.

- Натан Ефимович, что случилось? - отдышавшись, спросил Максим. - Почему мы так бежали?

- Там, кажется, кому-то плохо? - заметила Алиса, проводив взглядом машину "Скорой", которая с тихим воем вырулила из переулка за рестораном "Минск".

- Там убили Ингу Циммер, - тихо ответил Бренер, - она не успела выстрелить.

ЭПИЛОГ

Черный "Линкольн" плавно вырулил на Садафое кольцо. Была глубокая ночь.

Яркая полная луна повисла на тонком шпиле краснопресненской высотки.

- Эй, я смотрю, ты засыпаешь, Азамат? - спросил Геннадий Ильич, тронув Мирзоева за плечо. - Это ужи старческое. Ты взбодрись. Влепляй выпьем.

- Ты хочешь помянуть Ингу Циммер? - лениво поинтересовался Мирзоев.

- Нет. Ингу я хочу забыть. Я нервничал из-за нее больше трех месяцев.

Теперь я спокоен.

- Вот за это и выпьем.