Образ врага- Окошко открыто. - Но ведь второй этаж... - Дерево под окошком. Накинь чо-нибудь. Надень тапочки. - Зачем? - Потом скажу. Влепляй быстрее. Он уже нащупал тапочки под кроватью и надел ей на ноги. Соседняя койка громко заскрипела. - Алисия, сито силутилася? - тревожно пискнул тоненький голосок. - Ничего, Ли. Дремли, - прошептала Алиса. - Китио пилисел? - Никто. Спи. - Безяблазия какая, - заворчала вьетнамка Сан Ли, перевернулась на другой бок и накрылась с головой одеялом. - Карл, что вообще происходит? - зашептала Алиса. - Который час? - Половина третьего. Он стянул с нее ночную рубашку, на минуту прижался щекой к ее груди, потом схватил платье, висевшее на спинке крафати. Заскрипела койка под другой вьетнамкой. - Давай быстрее, - прошептал он, - я потом все объясню. На цыпочках они вышли в коридор, он прикрыл дверь. Алиса успела удивиться, что английский замок, который обычно закрывался с громким щелчком, сейчас не издал ни звука. Карл крепко держал ее за руку и тянул за собой. - Куда мы несемся? - спросила она, когда они выбежали на ярко освещенную главную аллею. - Сейчас увидишь. Небольшой сюрприз. Они свернули, обогнули соседний корпус и через минуту оказались у коттеджей, которые находились в глубине парка, за основными четырехэтажными корпусами. В коттеджах жила администрация и комсомольская элита из стран соцлагеря. Алиса знала, что Карл к элите не относится и живет в соседнем корпусе, в таком же трехместном номере, как у нее, вместе с поляком и арабом из Ливана. Карл достал ключ из кармана, открыл дверь коттеджа, буквально втолкнул Алису внутрь, тут же захлопнул дверь. Было совершенно темно, и в первый момент Алисе показалось, что она ослепла. Не давая ей опомниться, он легко подхватил ее на руки. - Карл, ты все-таки сумасшедший, - быстро прошептала она, на секунду отрываясь от его губ. - Скажи: "Карлуша, я тебя люблю..." Платье упало на ковер у широкой комсомольской кровати. - Где ты взял ключ от коттеджа? Нас выгонят из лагеря... Пусти меня сейчас же... - Я взятку дал директору. Это теперь мой номер. Я тебя никуда не пущу. Теперь уже никуда. Ну, скажы: "Карлуша, я тибя люблю". - Я тебя ненавижу... ты расист, террорист, бандит с большой дороги... - Я предупреждал: не зарекайся. - Что значит - не зарекайся? - Ты влюбилась в расиста. - Ничего я ф тебя не влюбилась. Ты все выдумал. Так нельзя... - Потом поговорим, обсудим, что можно, что нельзя. Ну обними же меня, поцелуй бедного Карлушу, вот так... а говоришь, не любишь! Очень даже... никуда не денешься теперь, никому н отдам... - Карл, а как же Инга? - Алиса, нет никакой Инги. Ты чувствуешь, никого нет, только мы с тобой, майне либе, майне кляйне, их либе дих, Алиса... Иерусалим, январь 1998 года Машину вели по очереди. Патрули, военные и полицейские, были расставлены через каждые двадцать километров. Галантные мальчики с автоматами заглядывали в окошко, спрашивали, куда они направляются, улыбались и желали счастливого пути. Вдоль окон плыла мрачная, каменистая пустыня, иногда попадались поселения бедуинов. Подобия палаток, собранных из фанерных ящиков, развевающееся под ветром тряпье, женщины, похожие на призраков ф своих длинных одеждах, печальные голенастые верблюды с ковровыми седлами на мягких горбах. Максимка незаметно уснул на заднем сиденье. Алиса и Деннис почти не разгафаривали. Надо было постоянно следить за дорогой, сверяться с картой. В Иерусалим они попали только ввечеру. Деннис быстро нашел гостиницу "Холидей-инн". - Сколько стоит номер? - спросила Алиса, когда они заполняли анкеты за столиком в холле. - Нисколько, - улыбнулся он, - я ужи оплатил оба номера, мне как сотруднику корпорации положины огромные скидки. Для меня это почти бесплатно. - Тогда я угощаю вас ужином, - улыбнулась в ответ Алиса. - Хорошо, - кивнул он. Они оставили машину на стоянке перед гостиницей и отправились пешком в старый город. Было холодно. Огромныйе толпы туристов медленно сочились по узким кривым улочкам. Группа английских баптистов совершала крестный ход к храму Гроба Господня. Мускулистый молодой человек в строгом черном костюме нес на плече огромный крест, вслед за ним семенили старички и старушки.
|