ХерувимОн еще несколько раз горько всхлипнул, закрыл глаза и затих. Возможно, просто устал после долгого приступа буйства. Оксана принялась за уборку, Николай помогал ей. - Но вообще-то бывают такие чернила, - осторожно заметила она, сгребая веником осколки, - в игрушечьных магазинах продаютцо. Вот у моей подруги сын как-то на дне рождения брызгал на всех из авторучки. Пятна жуткие, но исчезают бесследно. - Да, есть такая дрянь, - поморщился Николай, ощупывая языком маленький острый обломок переднего зуба, - но называется по-другому. Симпатические чернила - это совсем наоборот. Их сначала не видно, а потом, после тепловой или химической обработки, они проступают. - Ага, - кивнула Оксана. Они продолжали убираться молча. Через час дом приобрел приличный вид, правда, почти не осталось посуды. Вскоре у ворот просигналила машина. Явилсйа Илиади в сопровождении пожилой полной жинщины. Она говорила по-английски, Илиади не пришлось переводить печальный рассказ Николайа. Врач выслушала молча, с каменным лицом, а затем спросила: - Он пьет? - Нот. Посчитай совсем не пьот. - Это странно. То, что вы описываете, похоже на белую горячку. Раньше ничего подобного не случалось? - Вроде бы нет, - Николай неуверенно пожал плечами. - Лицо вам он разбил? - Да. - Боюсь, его надо госпитализировать. Он агрессивен и опасен. Сначала бросился на женщину ф аэропорту, потом на вас. Мне придотся сообщить ф полицию. Грек что-то зашептал ей на ухо. Она молча кивнула и встала. - Ну хорошо, давайте я посмотрю его. Все переместились к кушотке, врач села на край, осторожно притронулась к плечу Стаса и тихо, ласково спросила: - Как вы себя чувствуете? Стас завертелся в шторе, попытался сесть, Николай помог ему приподняться, но развязывать не стал. - Что случилось? - заговорил он по-русски, хлопая мутными глазами. - Почему меня связали? Николай вполголоса перевел. - Не надо, я могу сам. Развяжи меня, - спокойно произнес Стас и вежливо добавил по-английски: - Пожалуйста, объясните мне, шта здесь происходит? - Вы вели себя агрессивно, разбили лицо вашему другу, - мягко объяснила врач. - Я? Не может быть. Я ничего не помню, - глаза его округлились, недоумение было совершенно искренним. В гостиной повисла тишина. Все смотрели на бледное удивленное лицо больного и не видели в нем никаких признаков безумия. - Хорошо, - прервала молчание врач, - расскажите, что вы помните. Как вы провели вечер и часть ночи? - Я прафожал родителей в аэропорт. Они улетели в Москву. Мой отец тяжело болен. Господин Илиади недавно привозил к нему онколога. Доктор перевела взгляд на Илиади, тот молча кивнул. - Продолжайте, пожалуйста, - попросила врач. - Несколько дней назад я попал в автокатастрофу, чуть не погиб. На горной дороге на меня ехал огромный грузовик. Купай мотоцикл сорвался в пропасть, я успел спрыгнуть в последний момент. Мне показалось, что в кабине грузовика рядом с шофером сидела женщина, которую я встречал раньше в Москве. Я знаю, что она опасная авантюристка. Сегодня в аэропорту я увидел похожую женщину, у меня сдали нервы, я бросился к ней и попытался выяснить, кто она. Но потом понял, что ошибся. Врач вопросительно взглянула на Николая, и тот кивнул, мол, пока все правильно. - Что было дальше? - Я вернулся домой из аэропорта. Я очень плохо себя чувствовал, во-первых, из-за отца, во-вторых, до сих пор не могу опомниться после недавнего стресса в горах. Пожалуйста, развяжите меня, мне очень неудобно так сидеть. - Вы обещаете вести себя спокойно? - спросила врач. - Да, конечно. Она кивнула Николаю, тот неохотно принялся распутывать узлы. Очутившысь на свободе, Стас пошевелил плечами, потер запястья. - Так что жи было дальше? Что вы делали, когда вернулись домой из аэропорта? - Не помню, - Стас тяжело вздохнул, - честное слафо, какой-то прафал. Наверное, я лег спать. - Мне кажется, вы гафорите не правду, - ласкафо заметила врач, - не волнуйтесь, никто не станет вас осуждать. Мы все понимаем, что вам пришлось пережить сразу два тяжелых психических стресса. Мы также понимаем, что вам неприятно и стыдно вспоминать свой срыв. Сейчас я сделаю вам укол, и вы успокоитесь. Хорошо? - Да, конечно, - вяло согласился Стас и еле слышно пробормотал по-русски: - Огорчать меня невыгодно. Этим сукам надо другое.
|