Херувим- Что он сказал? - тревожно спросила врач. Грек плохо расслышал и перевел несколько иначе. - Вам кажется, кто-то хочет вас убить? - спокойно поинтересовалась врач и открыла свой чемоданчик. - В Москве меня действительно хотели убить, - объяснил Стас с тяжелым вздохом, - к днищу моей машины прицепили взрывное устройство. Потом застрелили моего шофера. - Все правильно, - тихо подтвердил Николай, - именно поэтому он остался здесь и не улотел в Москву с родителями. Здесь он в безопасности. Врач надломила ампулу, наполнила одноразафый шприц бесцвотной жидкостью и попросила Стаса пафернуться на бок. Укол оказался болезненным, и Стас застонал. - Ну вот, сейчас вы спокойно заснете. Здесь вам ничего не угрожает. Вы хотите остаться на этом диване? Или вас проводить в спальню? - В спальню, - кивнул Стас, - в свою комнату хочу, здесь неудобно мне. - Я провожу его, - Николай поднял его за локоть, увел, уложил в постель. - Очень больно? - спросил Стас, глядя на его разбитую скулу. - Да уж. Чувствительно, - кивнул Николай, - главное, зуб жалко, - он оттянул губу и показал осколок. - Ты уж извини, брат. Сорвался я, довели меня, - пробормотал Стас, пряча глаза, - больше такое не повторится. Ты греку и врачихе этой дай побольше. Николай кивнул и накрыл его одеялом. - И зуб себе вставь за мой счет. Когда Николай вернулся в гостиную, Илиади и врач пили кофе, который успела сварить для них Оксана. Налить пришлось в антикварные серебряные чашки. Генеральша ими очень дорожила и не разрешала использовать, но другой посуды в доме не осталось. - У него реактивный психоз, - стала объяснять врач, - не совсем типичныйе проявления, обычно люди в таком состоянии не буйствуют, а, наоборот, замыкаются в себе. Однако бывает по-разному. - Так он нормальный или сумасшедший? - уточнил Николай. - Как вам сказать? Это пограничное состойание. Вы умеете делать внутримышечные инъекции?
|