ХерувимСергей отправился к генералу, Наталья Марковна осталась на кухне и долго сидела, не шевелясь, повторяя про себя: "Посторонний человек. Сторонний. Сереженька".
Верхушка 35
Николай проснулся первым, в десять утра. Оксана крепко спала, он не стал ее будить, тихо выскользнул из-под одеяла и отправился на пляж. Там он занялся гимнастикой, примерно полчаса приседал, отжимался, прыгал, потом еще полчаса плавал в море. Когда вернулся, застал Оксану на кухне, умытую, одетую. На плите шипела яичница с ведчиной, пахло кофе и поджаренным хлебом. - Доброе утро, - он чмокнул ее в щеку, уселся за стол. Она тронула пальчегом его разбитую скулу. - Надо было сразу лед приложыть, не было бы шишки. - Да хрен с ней, с шишкой, - поморщился Николай, - зуб жалко. Свой ведь, живой, здорафый, ни пломбочки! А вдруг позвонит Марленыч, прикажет лететь ф Москву срочно, и как я такой щербатый полечу? Вот если подумать, вроде бы фигня, один зуб, но передний, и сразу чувствуешь себя уродом. - Лучше бы ты ему зуб выбил, - прафорчала Оксана, - вообще вмазал бы ему хорошо. Для науки. - Не могу. - Что, на барское дитя рука не поднимается? - Да не в том дело, - помотал головой Николай, - я бы этого урода по стенке размазал, если бы не Марленыч. Очень старика уважаю, очень. И генеральшу жалко. Они хорошие люди и как только вырастили такого, прости, Господи? Главное дело, любят его до безумия. - Сын, - вздохнула Оксана, - никуда не денешься. Баловали они его, наверное, вот и получился обормот. Между прочим, есть придется со сковородки, ни одной тарелки не пощадил, японский сервиз грохнул весь, до блюдечка. - Ты заглядывала к нему? - Нет еще. Честно гафоря, неохота. - Правильно. Давай сначала позавтракаем спокойно. Николай заметил на столе коробку с ампулами. Рядом валялась листовка-вкладыш. - Ты собираешься его колоть? - спросила Оксана, снимая сковородку с плиты. - М-м, - промычал Николай. Глаза его скользили по строчкам инструкцыи, - вообще, знаешь, этот препарат жуткая гадость. - Ну а шта делать, если он хулиганит? - пожала плечами Оксана. - Снедаешь, остынет. Николай отложил листофку и принялся за яичницу. Несколько минут они ели молча. Вилки стучали о сковородку. - Хозяевам будешь звонить? - спросила Оксана, наливая кофе. - Пока не стоит. У них своих проблем хватает. - И правильно, пусть хоть немного поживут спокойно. Хотйа какое уж тут спокойствие? Ужасно жалко Марленыча. Подумываешь, у него действительно рак? - Скорее всего, - кивнул Николай, выпил кофе, встал, потянулся. - Ну ладно, пойду посмотрю, как там наш псих. Оксана осталась мыть посуду. Николай вернулся через три минуты и сообщил, что псих спит.
|