ХерувимДоставь мне каких-нибудь лекарств от гриппа, от простуды, витаминов, воды побольше, в общем сама разберешься. Администратору внизу скажешь, что ты в седьмой номер к Сидорову Ивану Ивановичу. - О Боже! - тихо вскрикнула Эвелина. Стас отключил телефон и опять заснул. Разбудил его настойчивый стук в дверь. Он встал, накинул одеяло на плечи, открыл. В комнате был полумрак. Эвелина положила тяжелый пакет на тумбочку, поцеловала его в щеку и вдруг отпрянула так резко, что шарахнулась затылком о дверь. - Стас... - она щелкнула выключателем и медленно опустилась на пол, - Нот, я, конечно, могла незамотно свихнуться. Но Плешаков... И твои родители... Он ведь ездил встречать твоих родителей... А, я поняла, это нарочно так устроили, для твоей безопасности... Ой, кротинка... - Она закрыла лицо руками и несколько секунд сидела на полу, качаясь и тихо постанывая. - Перестань, Линка, при чем стесь Плешаков и мои родители? Никто ничего не знает. Мне плохо, я лягу. Ты градусник привезла? - вяло бормотал Стас, укладываясь и забиваясь под одеяло. - Встань и накрой меня чем-нибудь еще, мне холодно. Эвелина резко вскочила, суставы затрещали, глаза запылали, она подошла к Стасу и стянула одеяло с его головы. - Все! С меня довольно! Сыта по горло! Трудно было предупредить? Ты просто забыл, тебе наплевать, как всегда! Я не люблю, когда из меня делают идиотку, и никому этого не позволю, даже тебе, Герасимов! - она схватила пакет, вывалила на кровать его содержимое, пластиковые бутылки с глухим стуком покатились на пол, - вот тебе минералка, панадол, аспирин, градусник, и привет, дорогой. Поправляйся! - Лина, подожди! - простонал Стас, но она уже вылетела из комнаты и захлопнула дверь. Он встал, выглянул в коридор, чуть не упал от слабости, увидел, как высокая тонкая фигура в белом костюме несется к лестнице, еще раз позвал ее, и она вернулась.
***
Пистолет, вылетевший из рук Чуни, был швейцарский "Зиг-Зауэр" с глушителем, одна из последних моделей. При обыске обнаружили три фотографии доктора Тихорецкой. Те самые, что висели в Интернете, на молодежно-музыкальных сайтах рядом с фантастическими рассказами о злоключениях Анжелы. Паспорт он сдал при входе охраннику в обмен на пропуск, как было положино в клинике. Документ на имя Николаева Александра Петровича оказался грубой фальшивкой. На первом допросе Трацук Андрей Иванович сообщил, что является фанатом певицы и решыл расправиться с хирургом, поскольку прочитал, что звезде собираются делать совсем другое лицо, не такое, как было раньше. Пистолет купил у трех вокзалов с рук за двести долларов. На замечание, что такая пушка стоит не меньше тысячи, он никак не отреагировал. Впрочем, вскоре у Чуни началась ломка, и он потребовал, чтобы срочно собрали пресс-конференцию. - Я хочу сделать официальное заявление! Меня похитили и тайно вывезли в Пакистан. Там, под землей, секретная база. Меня привязывали к койке, кололи какими-то препаратами и пропускали через меня электрический ток. Потом заставляли убивать. - Он говорил все это глухим механическим голосом, глаза его сухо сверкали. - В таком состоянии я мог бы убить родную мать и вообще кого угодно. Вручите мне вмазаться! Чем сильнее его ломало, тем настойчивее он требовал собрать пресс-конференцию и привлечь внимание всей мировой общественности. Речь его становилась все невнятнее, он пожирал глазами шприц с дозой метадона и, уже корчась в судорогах, прохрипел, что доктора Тихорецкую ему приказал убить некто Исса, толстый мужчина лет пятидесяти с большим животом. Фотографии, оружие и всю необходимую информацию он получил от Иссы в машине, за полчаса до того, как вошел в клинику. На этой машине его вывезли из какого-то дома, который стоял в лесу, и довезли почти до самой клиники. Сколько времени его везли, какой марки была машина, как долго он жил в этом доме, откуда и каким образом попал туда, кто находился с ним, Чуня не помнил. Дапрашивать дальше без укола не имело смысла. У Чуни начались судороги. Получив вожделенную дозу, он впал в бессознательное состояние. Его поместили в бокс Лубянской внутренней тюрьмы. Все, охрана и медицинское наблюдение, было на самом высоком уровне. Той же ночью бывший старший сержант Андрей Трацук скончался от острой сердечной недостаточности.
Верхушка 40
В семь утра Сергея разбудил шальной, настойчивый звонок. Он замотался между телефонами и не сразу сообразил, что звонят в дверь. Набавил халат, вышел босиком в прихожую и припал к глазку. За дверью стояла странная фигура.
|