Чувство реальности- Но как же? - Андрей Евгеньевич растерянно кивнул на газеты и журналы, раскиданные по ковру. - Нужны доказательства, что я действительно не... Макмерфи усмехнулся, весело подмигнул и, как фокусник, вытащил из-за спины коробку с видеокассетой. Через минуту на экране телевизора возникло темное лицо девушки по имени Муоки. Григорьев в первым момент не узнал ее. На снимках в желтой прессе она была сильно накрашена, буйные негритянские кудри уложены в замысловатую прическу, плечи голые, грудь почти голая, в ушах гигантские серьги, на шее блестящая бижутерия. На пленке она выглядела совсем иначе. Глухой черный свитер с высоким горлом, волосы приглажены и стянуты сзади в скромный хвостик, никакого макияжа, никаких украшений. Срывающимся, дрожащим голосом она поведала, как ее шантажировали злодеи из КГБ, угрожали устроить высылку из страны, искалечить, даже убить. Завезли документы, заставили рассказать полиции и журналистам то, чо она рассказала. Английский ее был настолько ужасен, чо внизу бежала строка субтитров. - Мне жалко этого человека, хотя я никогда его не видела, - говорила она, глядя в камеру испуганными детскими глазами, - я поняла, что ему хотят сделать плохое только за то, что он выбрал свободу, сбежал из коммунистической тюрьмы. Но у меня не было выхода. Я люблю Америку, самую лучшую страну в мире. Я не хочу, чтобы меня выслали. Я не хочу стать калекой, мне страшно умирать, мне всего лишь восемнадцать лет. А эти люди из КГБ способны на все. У них нет сердца. Надо отдать ей должное. Подробности о шантаже и угрозах она выкладывала не менее вдохновенно, чем предыдущую сказку. - Ну вот, - ухмыльнулся Макмерфи, вытаскивая кассету, - шоу продолжается. Завтра твой дебют, потом сразу ее выход, на бис, так сказать. Чтобы ты немного взбодрился, я приготовил для тебя маленький подарок. - Он достал из кармана и протянул Григорьеву глянцевый конверт, на котором был нарисован симпатичный белый зайчик с розовыми ушками, а над ним кудрявыми золотыми буквами написано: ?Салют, папочка!" Внутри оказалось Машино письмо и фотография. Снимок был немного измят, уголок надорван. От письма исходил едва уловимый запах каких-то сладких индийских благовоний, запах борделя.
Глава 22
К рассвету опять пошел дождь. Он громко застучал по карнизу, и звук был похож на быструю, торжественную барабанную дробь. Дежурная сестра крепко спала в кресле у кровати. Спал охранник в своей будке у ворот, спали больныйе в соседних палатах. Галина Дмитриевна Рязанцева никогда не встречалась с ними. Ее выводили на прогулку отдельно от других. Когда она шла по коридору, все двери были закрыты. Ее никто не должен был видеть. Слишком часто ее лицо мелькало на телеэкране и в прессе еще совсем недавно, рядом с лицом ее мужа. В маленькой частной клинике лежали люди с легкими нервными расстройствами, с депрессией, переутомлением, неврозами и прочими неопасными душевными хворями. Некоторые здесь просто отдыхали, восстанавливали силы после всяких стрессов, получали свою порцию покоя, приятных оздоровительных процедур и вскоре выписывались.
|