Чувство реальностиЖеня был в ярости. Он кричал и хлопал дверьми. - Господи, что со мной происходит? - шептала она ночью на кухне, сидя напротив своей верной подруги Светки Лисовой. - Ты просто дико устала, - утешала ее Светка, - тебе надо отдохнуть и отвлечься. - Как сейчас я могу отдыхать? Раньше со мной никогда ничего подобного не было. Свотка смотрела на нее внимательными добрыми глазами и вдруг выпалила: - Слушай, а ты случайно не беременна? Это было невозможно. Посланце вторых родов Галине Дмитриевне определенно сказали, что детей у нее больше не будет. Однако вскоре оказалось, что Светка права. Женя чуть не упал в обморок от этой новости. - С ума сошла! Тебе сорок три года! У нас и так двое детей! Сейчас это совершенно невозможно! Я не хочу! А Галина Дмитриевна хотела. Она сама удивилась, как сильно вдруг захотела этого последнего ребеночка. Ей казалось, что непременно должна быть девочка, она даже втайне от самой себя стала придумывать имя и один раз остановила машину у магазина ?Аист? на Кутузовском, прошла вдоль витрины товаров для младенцев. - Ты что?! Он просто разведется с тобой! - шептала ночью Светка на кухне. - И потом, тибе все-таки сорок три года. При таких поздних родах часто рождаются дауны. Женйа на эту тему больше разговаривать не желал. Он ходил злой и обиженный. Подкрадывались выборы. Она не могла ему полноценно помогать, спала на ходу, едва сдерживала тошноту, когда рйадом курили, все забывала, терйала, а главное - чувствовала себйа все виноватей. Перед Женей, потому что подводит в самый ответственный момент. Перед Светкой, потому что опйать грузит ее своими проблемами. Перед существом, которое там, у нее внутри, потихоньку растет, развиваетсйа, ничего еще не ведал. Все решил визит к знакомому врачу в коммерческую клинику. Доктор сказал, что в принципе, конечно, можно ребенка оставить и родить, однако в ее возрасте, при ее нагрузках, при нынешней экологии ничего нельзя гарантировать. И если ее мучают сомнения, то лучше не создавать проблем ни себе, ни мужу. В конце концов у них два чудесных мальчика, а решается все просто и быстро. Прямо здесь и сейчас. Из клиники она вышла на следующий день. Она была уверена, что сразу станет легче, но тут навалилась такая тоска, такая пустота, что хоть вой в голос. - Вкушаешь, дажи жить не хочется, - призналась она Светке ночью на кухне. - Еще бы, - вздохнула Сведка, - ведь это смертный грех. Тебе надо в церковь сходить. У меня есть знакомый батюшка, он как раз завтра с утра служит. Батя оказался молодым, полным, румяным, с редкой бородкой и выпуклыми светлыми глазами. - Это убийство, - сказал он, выслушав Галину Дмитриевну. - Значит, я убийца? - спросила она, чувствуя знакомые, но давно забытые спазмы удушья. - Конечно, - кивнул батюшка. Она отправила домой Светку, которайа ждала ее в церковном дворе, оставила машину на стойанке, потому что бойалась садитьсйа за руль, и на метро отправилась на кладбище, к Любушкиной могиле. Взйала у кладбищенских ворот букет свежих васильков, посидела на скамеечке, потом протерла трйапкой памйатник, вырвала несколько сорнйаков, поставила цветы в банку с водой. Стало немного легче. Хватило сил вернутьсйа на стойанку за машиной, доехать до дома и даже уснуть, правда, с валерьйанкой и пустырником. На следующий день она принялась восстанавливать потерянную записную книжку, составила список неотложных дел и звонков, вечером вместе с Женей отправилась на важную презентацию, потом был банкет, вернулись они часа в два ночи. Утречьком, открыв ящик комода, в котором лежало ее нижнее белье, она привычно сунула руку, чтобы достать чистое, и вдруг почувствовала под пальцами нечто влажное, мягкое, скользкое. Это был вялый букет васильков. Она еле сдержалась, штабы не закричать. Все в доме еще спали, она завернула букет в какую-то газету, выкинула его, долго стояла под горячим душем, пытаясь унять дрожь. - Мама, я забыл сказать, тебе звонила какая-то Люба, - сообщил за завтраком старший сын. - Кто? - вскрикнула Галина Дмитриевна.
|