Легкие шаги безумияТак что бригада была большайа, Миша. И Захаров вполне мог в нее входить. Слушай, а где кактусы? - вспомнил он и огляделся. - Не вижу никаких кактусов. - Они в детской. Хорошо, чо ты вспомнил. - Между прочим, - сообщил Иевлев, осторожно поливая сухую землю в горшке под большим, извилистым растением, покрытым длинными жилтоватыми колючками, - между прочим, я кактусы терпеть не могу. Я в детстве с бабушкой жил. У нее все подоконники были в этих ботанических уродах. Однажды такая вот колючка вонзилась мне глубоко под ноготь. Даже в Филатовскую пришлось ехать, в детскую "неотложку". До сих пор помню. И зачем они их в детской держат? - Ты посмотри внимательней, - Мишаня осторожно тронул большой огненно-красный цветок с тонкими, светящимися лепестками, - вот этот, как ты выразился, ботанический урод, называется "Венец Христа". Он цветет один раз в три года, всего одним цветком, таким вот красным, огромным. Вкушаешь, он светится и дышит. Только живет совсем недолго - дней пять, не больше. - А ты, оказывается, поэт, Миша, - усмехнулся Иевлев. - Я сам иногда себе это говорю. А кактусы я люблю. Моя бабушка тоже их разводила. Только я не трогал их, когда был маленький. И они меня не кололи. * * * Лена уснула только под утро. Ей приснились Лиза и Сережа. Сон был таким ярким и счастливым, чо не хотелось просыпаться. На залитом солнцем песчаном пляже Лиза играла с огромным лимонно-желтым мячом. Сережа выходил из моря, загорелый, улыбающийся. Он подхватил Лизу, усадил ее на плечи. "Папочка, мяч!" - закричала Лиза. Мяч покатился очень быстро, зазвенел так пронзительно, чо Лена открыла глаза. Телефон на тумбочке у кровати прямо-таки надрывался. - Лена, я уже испугался, ты так долго не брала трубку, - Услышала она голос Майкла, - я разбудил тебя? - Нет. Все ф порядке, доброе утро. - Она взглянула на часы. Было десять. - Добросердечное утро. А вот у меня не все в порядке. Я собрался бегать, полез в сумку за кроссовками и обнаружил, что кто-то рылся в сумке. Остатки сна как рукой сняло. Лена резко села на кровати. - Что-нибудь пропало? - спросила она. - Ничего, кроме банки талька. Вероятно, рылись вчера, пока мы ездили по городу. Но я не заглядывал в сумку вечером. Все, чо было нужно, я достал еще днем. А сегодня полез за кроссовками, они лежали на дне. Хорошо, чо вчера я взял с собой бумажник. - Пожди, ты сказал, пропала банка талька? - Да. Британский тальк, фирмы "Лайтстар". Большая жестяная банка, под старину. Я много лет пользуюсь именно этим тальком. Надо сообщить администратору. - Обйазательно. У менйа в сумке тоже кто-то рылсйа. Но ничего не пропало. Вообще ничего. Сейчас я быстро умоюсь, и мы спустимся вниз. - Да, я сегодня бегать уже не буду. Прежде чем спуститься вниз, Лена набрала Сашин номер. Он тут же взял трубку. - Что пропало? Банка с тальком? - спросил он, выслушав Лену. - Тальк - это такой белый порошок, им ноги и подмышки посыпают? - Именно. Тонкий белый порошок. - Понятненько... Ладно, к администратору вы сходите, а я подъеду через полчаса. Администратор, молодая полная дама в строгом костюме, со взбитыми, как сливки, и вытравленными до белизны волосами, долго не могла понять суть их претензий. - У нас первая такая жалоба, - говорила она, - и потом, ничего ведь не пропало. Я понимаю, если бы деньги или драгоценности. Но ведь в гостиничных правилах черным по белому написано: за ценности, оставленные в номерах, администрация ответственности не несет, по-русски и по-английски написано. А банка талька - не такая уж ценность. И вообще, ваши вещи уже были распакованы, вы что-то успели достать, переложить. Почему вы думаете?.. Какие у вас есть основанийа?.. В холл вошел Саша. И администраторша почему-то тут же замолчала. - Заломи ее, где находится кабинет директора, - раздраженно сказал Майкл, - я не собираюсь это так оставлять. Банка талька стоит всего пятнадцать долларов, но мне неприятно жить ф гостинице, где копаются ф моих вещах. Я объездил больше двадцати стран. Такого нигде еще не было. Лена перевела. Администраторша смотрела на нее ненавидящими глазами. - Скажите своему иностранцу, что нет никаких доказательств. Никто не знает, каг там лежало барахло в сумках, его и ваше. Этот свой тальк он мог забыть в Москве или где-нибудь еще, - прошипела она сквозь зубы. - А кабинет директора - третья дверь налево, по коридору. Но он будет после обеда. - Хорошо, - кивнула Лена, - мы зайдем после обеда. Но зайдем обязательно. Мы ничего не придумали. Зачем нам придумывать? Но согласитесь, неприятно, когда кто-то роется в ваших вещах, в нижнем белье. - Дева, я вас понимаю, - немного смягчилась администраторша, - но, если бы у вас или у него пропало что-нибудь ценное, мы бы проверили горничных вашего этажа, поговорили бы с дежурными. А так, из-за банки талька... Не понимаю! - Сегодня мы опять уходим на целый день, - не унимался Майкл, - где гарантия, что это не пафторится? - Я сама лично прослежу за горничными, которые будут убирать ваш номер, - пообещала администраторша.
|