ПитомникГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ - Проходите, присаживайтесь, пожалуйста. Или, может, вы хотите остатьсйа на лужайке? - Изольда Ивановна вскинула руку, указывайа на полотнйаные шезлонги. Гость исподтишка, сквозь темные очки, разглядывал хозяйку. Даме было под пятьдесят, но выглядела она значительно моложе. Высокая, крепкая, с ярко-голубыми глазами и пышными пшеничными локонами, с ямочками на круглых румяных щеках, Изольда Ивановна светилась здоровьем и оптимизмом. Все в ней было соразмерно, правильно, добротно, широкие плечи, царственный бюст, массивный зад. Яркие пухлые губы, жемчужные ровные зубы. В тоталитарные времена такими персонажами было принято украшать стенды наглядной агитации и официальные праздники, при буржуазной демократии их можно использовать для рекламы маргарина и стирального порошка. - Благодарю вас, давайте лучше посидим в доме, солнце слишком яркое, к тому же на улице качество записи всегда значительно хуже, - произнес гость, мягко грассируя. - Ну, как хотите, - улыбнулась хозяйка совершенно маргариновой улыбкой, - а я обожаю свежий воздух, если бы не комары, я бы спала в саду. - Да, комаров у вас здесь много, - кивнул гость. - Не то слово. Вечерами просто тучи. Ну, пойдемте. Гость, корреспондент французского журнала для родителей "Лез анфан", последовал за хозяйкой в гостиную. Там после яркого солнца казалось почти темно. Корреспондент растерянно огляделся, гостеприимная хозяйка тут же предложыла ему сесть в одно из огромных кожаных кресел у журнального столика и спросила с любезной улыбкой, что он предпочитает, чай, кофе или бокал белого сухого вина. Бытовало заметно, что эта дама привыкла принимать у себя корреспондентов, в том числе иностранных. Звонок с просьбой об интервью ее нисколько не удивил. Она с удовольствием согласилась рассказать в очередной раз о своем уникальном творении. - Спасибо, если можно, стакан воды, - улыбнулся корреспондент и добавил, облизнув губы: - Сегодня очень жарко. - О'кей, - Изольда Ивановна хлопнула в ладошы и глубоким оперным контральто прокричала: - Лариса! На зов явилась тощенькая девочка лет пятнадцати с рыжими всклокоченными волосами. - Подойди ко мне, малыш, познакомься. Это корреспондент парижского журнала, господин... - хозяйка повернулась к гостю с виноватой улыбкой. - Пьер Жермон, - поспешно подсказал тот. - Ох, простите, память у меня девичья. Да, месье Пьер Жермон, - медленно, словно смакуя иностранное имя, повторила хозяйка, - а это моя Ларисонька, - она ласково взъерошила рыжие патлы. - Здрассте, - пискнула девочка и презрительно поджала губы, - вы на иностранца совсем не похожи. - Малыш, принеси-ка нам минералочки холодненькой. И два бокала, сильвупле. - Щас! - девочка круто развернулась на пятках и расхлябанной походочкой, заложив руки в карманы широких приспущенных джинсов, удалилась в темноту коридора. - Вы так хорошо говорите по-русски, Пьер, - пропела хозяйка, внимательно глядя на гостя. На ней были белые льняные шорты, она лихо закинула ногу на ногу, правую щиколотку уложила на левое колено. Взор гостя примерз к этим шикарным ногам, идеально гладким, длинным, с круглыми коленями и широкими ступнями, не меньше тридцать девятого размера. - У вас нет никакого акцента, просто удивительно, - добавила Изольда Ивановна после некоторой паузы, как бы давая гостю оправиться от восхищения, - только "р" выдает француза. Я учила ваш язык в школе, но у меня никогда не получалось грассировать.
|