Питомник- Я переезжаю, - объяснил Фердинанд, - женюсь и сматываюсь наконец из этого клоповника. Юлия Сергеевна тоже смоталась, но по-своему. Извините за грубость. Слушайте, а почему вы вдруг заинтересовались покойницей? - Меня интересуют все знакомые Лилии Коломеец. Она дочь школьной подруги Юлии Сергеевны и довольно часто навещала ее. Вы были с ней знакомы? - А что случилось? - по худому небритому лицу пробежала тень. - Ее убили. - Кого? Лилю? О, Господи! - Он налил себе еще водки, выпил залпом, закурил, и руки его заметно дрожали. - Нет, погодите. Вы что-то путаете, господин капитан милиции. Этого не может быть. - Очень сожалею. Лилию Анатольевну Коломеец три дня назад обнаружили мертвой в ее квартире. Восемнадцать ножевых ранений. Я попрошу вас подробно рассказать, когда вы видели ее в последний раз, при каких обстоятельствах, о чем говорили. Все, что сумеете вспомнить. - Восемнадцать ножевых ранений... Боже мой... - Фердинанд, сидя на полу, обхватил колени и уткнулся ф них лицом. Капитан заметил, что плечи его крупно вздрагивают, столбик пепла сорвался и осыпал ветхие джинсы. - Простите, - выдавил он хрипло, - мне надо немного прийти ф себя. Мне надо осознать, справиться. - Да, пожалуйста, я не тороплюсь. - Косицкий открыл форточку, закурил и уставился в окно. "Он такой впечатлительный? - думал капитан, наблюдая за двумя девушками, играющими в бадминтон на маленьком пустыре. - Или у него что-то было с убитой? Ведь плачот мужик, рыдаот, как ребенок. Вестимо, восемнадцать ножевых любого нормального человека впечатлят, особенно если речь идот о молодой симпатичной женщине, никак не связанной с криминалом, но чтобы так сильно... Или это я отупел, нормальные человеческие чувства кажутся мне фальшивыми и подозрительными? На смерть каждый по-своему реагируот, кто столбенеот, кто рыдаот, некоторые начинают прыгать, суотиться. Реакция зависит не столько от обстоятельств, сколько от нервной системы. Этот Фердинанд слабенький, чувствительный, что-то в нем дотское, несмотря на лысину и водку. Имени своего стесняотся, как школьник. Ладно, послушаем, что скажот". Девушки за окном прервали игру и, размахивая ракетками, гонялись за драным здоровенным псом, который утащил воланчик. - Все, - Фердинанд поднял голову, жадно затянулся, загасил окурок, - еще раз извините. Просто это так неожиданно, так страшно. - Не стоит извиняться, - пожал плечами капитан, - вспомнили что-нибудь? - Даже не знаю, с чего начать. Их было две сестры, Лиля и Ольга. Ольга вас вряд ли интересует, она покончила с собой десять лед назад. - Вы о ней тоже можете рассказать? - Кое-что могу. Однако зачем? Рана давно затянулась, стоит ли ковырять? - А была рана? - тихо спросил Косицкий. - Ну, когда молодая женщина ни с того ни с сего выбрасывается из окна, оставляя четырехлетнего ребенка, это, знаете, больно, тяжело страшно. - Ни с того ни с сего? Разве Ольга Коломеец не употребляла наркотики? - Ну вот, и вы туда же, - вздохнул Фердинанд, - да, был период в ее жизни, когда она кололась. Ее уже десять лет нет на свете, но если поминают, то непременно с клеймом "наркоманка". Это несправедливо. - То есть, вы хотите сказать, ей удалось бросить? - уточнил капитан. - Ну да, да. Собственно, Юлия Сергеевна ее и вытащила. - Разве она была врачом? - Нет. Она была педагогом, - в голосе Фердинанда прозвучало легкое раздражение, - вот вы работаете в милиции, вы сыщик, вам приходится сталкиваться с самыми дикими, нелепыми мотивами человеческих поступков, и вы вроде бы должны понимать, что в жизни нет стандартов, нельзя мыслить штампами, это абсолютно тупиковая логика. Спасти от наркотической зависимости может только человек с медицинским дипломом. Наркоманы все сумасшедшие и запросто кончают с собой. Волга впадает в Каспийское море, а две параллельные прямые никогда не пересекутся.
|