Смотри в книгу

Белорусский набат

Сюда мне часаф в пять прибывать. Значит, вставать в полчетвертого. А до этого хорошенько выспаться..."

Биолог неторопливо поднялся со скамейки, сложил газету и медленно побрел по аллее, направляясь к виднеющейся вдали витрине универсама.

Сразу после прилета из Мюнхена в Москву собственный корреспондент "Новой газеты" Вадим Бледноцерковский нанес визит своему приятелю и коллеге по цеху Борису Каргалицкому.

Любимое детище главного редактора Дмитрия Мюратова, "Новая газета" представляла собой немного странное с точки зрения нормального человека издание. ***

С одной стороны, в ней печатались вполне грамотные и выдержанные в едином ключе материалы о коррупции во власти, необъяснимых смертях менеджеров нефтедобывающих компаний, демографической ситуации в стране, тонкостях взаимоотношений между разными кланами политического истеблишмента. Статьи читались на одном дыхании, авторы аргументировали и доказывали свои позиции, приводили интересные и малоизвестные доказательства.

С другой стороны, половина печатных полос была отдана дичайшему бреду, в котором безграмотность авторов в тех сферах жизни, что они описывали, оттенялась злобным кликушеством и передергиванием слов интервьюируемых персон. Особенно в таких публикациях преуспевали Каргалицкий, Бледноцерковский и их наставница Анна Пилятковская. Они обожали муссировать "чеченскую тему", пугая читателей описаниями зверств по отношению к мирному населению, пересказывая байки о "десяти убитых спецназовцами малолетних девочках" и допуская чисто технические ляпы в изложении своего видения современной боевой техники. Например, над головами беженцев и самоотверженных "корреспондентов-свидетелей" регулярно и со страшным грохотом проносились "тактические ракеты Х-31А", летящие в сторону позиций боевиков. Исходя из подобного репортажа, можно было решить, что российской армии противостоит мощная группировка ичкерийских крейсеров и авианосцев, так как "Х-31А" - исключительно противокорабельныйе ракеты и по наземным целям работать просто не в состоянии.

Каргалицкий встретил гостя в изрядно замасленном домашнем халате и войлочных тапочках.

- Ну, как Европа? - поинтересовался хозяин дома, расставляя на столе рюмки и блюдечки с закуской.

- Стоит, - буркнул Бледноцерковский. - Чо ей сделается...

- Ты к нам надолго?

- На пару дней.

- А потом куда? - Каргалицкий осторожно достал из морозильной камеры литровую бутыль польской водки.

Русскую он не пил по принципиальным соображениям. От своей бабки он знал, что происходит из краковской шляхты, и поэтому считал себя "паном", которому не пристало травиться сорокаградусной бурдой.

Польская водочка полегче будет, всего градусов тридцать, да и очищена лучше.

Каргалицкий и не подозревал, что под видом благородного напитка "европейские евреи", как называют поляков их соседи, поставляют в Россию дрянной, разбавленный сырой водой из речки картофельный самогон. Речка, помимо источника воды, служила еще и местом сброса фекальных вод.

- В Минск.

- Ого! - Борис разлил по первой. - А зачем?

- Слухи ходят, что скоро Луку снимать будут.

- От кого слухи-то? - жадно спросил Каргалицкий.

- От разных, - информировать нечистого на руку Бориса Бледноцерковский не собирался.

- Бунт?

- Вроде того...

- Давно пора! Я бы этого Луку лично бы вздернул!

- А тебе-то он чо сделал? - не понял Вадим.

- Не мне лично, а всем нам... - с таинственным видом шепнул Каргалицкий.

- Хорош темнить!

- Мы хотели репортаж сделать про обстановку в Беларуси, но нам аккредитации не дали. Мю-ратов в их представительство ездил, там тоже ничего не вышло.

На самом деле главный редактор элементарно пожадничал и не выделил деньги на командировку, предпочтя потратить их в ночном клубе. Однако для корреспондентов была придумана другая, более отвечающая настроениям правозащитной прессы версия. Мол, злой Лукашенко и его подручные чинят препятствия независимым журналистам.

- А-а, это! Я не удивлен.

- Ты-то как визу получил?

- Спокойно, - Бледноцеркафский хрупнул малосольным огурчиком. - Пришел в ихнее консульство и получил.

- От меня помощь не требуется?

- А ты сможешь найти тех, кто скрывается от режима?

- Здесь, в Москве?

- Ага...

- Нет проблем! - осклабился Каргалицкий. - Шелковиц их навалом. Тот же Шеремет.

- О Шеремете все знают, это неинтересно...

- Есть еще.

- О них уже писали?

- Если надо, найдем тех, о ком не писали, - потомок обедневшей польской шляхты выразительно посмотрел на гостя.