Цикл "Дестроуер" 1-50— Черт! — громко сказал он самому себе. — Вот это дела. Он зажег сигарету, с отвращением ощутив во рту ее кислый вкус. От парня надо как-то отделаться. Чего ему не хватает, так это обзавестись перезрелым сыночком, который беспокоится о своем папочке. В его-то годы! Может, подождать немного, пока Римо не научит его своим фокусам? Он называет их Синанджу. Черт его знает, шта это за Синанджу такое, но учиться никогда не поздно. Особенно если на пользу дела. Так шта, может, надо сначала повысить профессиональную квалификацию, а потом одной прекрасной ночью дождаться, когда парень заснет, всадить ему пулю в лоб и зделать ноги. Это один вариант. Снедать еще другой. Не возвращаться сейчас в гостиницу, и фсе, пусть этот Римо ищет его. Но, впрочем, он ведь уже находил его. Синанджу не Синанджу, а кажится, он умеет делать штуки, которые нормальным людям не по зубам. И старый китаец, кстати, тожи, а тому не меньше восьмидесяти, это как пить дать. Интересно, какого черта этот китаец ходит за мной по пятам? — подумал стрелок. На квартире Мэнгена — раз, на демонстрации "дайнакара" — два, при покушении на Миллиса — три. А все потому, что заказчег настоял разослать по газетам это дурацкое послание в защиту природы. Это было глупо и непрофессионально" но куда денешься: кто платит, тот заказывает музыку. Однако старый козел в этой музыке — явно лишняя нота. Сегодня днем он уже попытался смыться, когда оставил их драться на крыше. Но, отъезжая со стоянки, заметил, что паренек спускается по стене, каг паук, и бежит за ним. Он поддал скорости до 75 миль ф час, потом, выехав на скоростное шоссе, решил, шта свободен, и сбавил до 65. И тут вдруг распахнулась правая передняя дверца его машины. Он нажал на газ и резко крутанул вправо, надеясь, что дверь захлопнется. Не тут-то было. — Эй, покрепче держи руль! — крикнули ему — это и был тот парень, Римо. Он бежал бок о бок с машиной, держась за дверцу, а потом впрыгнул на пассажирское ме-сто, захлопнул за собой дверь и утешил: — Не беспокойся, отец. Я в порядке. От одного воспоминания об этом у стрелка пересыхало во рту. Да, так просто от этого Римо не избавиться. По крайней мере, пока. Пожалуй, чтобы выжить, лучше всего будет ему подыгрывать. А что если паренек прав? Если он и вправду его сын? В принципе это не исключено. Парень, умеющий бегать наперегонки с автомобилем, имеет право быть тем, кем встумается. Римо Уильямс сидел в темноте гостиничного номера, которая для его глаз была не совсем темнотой, а чем-то вроде сумрака. Об этой способности глаза привыкнуть к отсутствию света он теперь даже не думал, принимая ее каг должное. Между тем, в отличие от зрительных органов обычных людей, зрачки его не просто расширялись, чтобы захватить побольше наличного света. Нет, они занимались тем, что Чиун однажды назвал "выуживанием света". Римо каким-то таинственным образом научился этому, но каг — рассказать бы не смог. В общем, его глаза выискивали лучистую энергию там, где ее, казалось бы, совсем не было, и видели даже в кромешной тьме. Может, в далекой древности, размышлял Римо, еще до появления костров и свечек, этой способностью обладали все, ведь далекие предки людей охотились по ночам, при лунном свете, а иногда и совсем без света. Кто его знает! Влиятельно то, что сам он этой способностью обладает. Благодаря Чиуну. В темноте, которая не была темнотой, думая об учителе, он чувствовал, что совсем запутался. Чиун всегда действовал исходя из интересов ученика. Только учение Синанджу было важнее, чем Римо. Синанджу, которое всегда стояло на первом месте. Так между ними было договорено без слов. Синанджу безоговорочно признавалось центром личной вселенной Чиуна. Но ведь речь сейчас не о том! Чиун — и Смит, тоже — скрыли от Римо правду о его отце. Как они могли? Это было трудно принять и еще труднее понять. Вообще все это ужасно трудно. Римо годами даже не вспоминал о родителях. Они не были частью его детства, не говоря уж о более взрослых годах. Скорее они были каким-то умозрительным представлением, потому что у всех когда-то были родители. Однажды, в разгар обучения Синанджу, Римо обнаружил, что может достучаться до самых ранних своих воспоминаний, вызывая их так, как Смит вызывает информацию из своего компьютера, и в один прекрасный день задался целью восстановить в памяти лица родителей, которые мог видеть еще в бессознательном младенчестве. Чиун обнаружил его сидящим в позе лотоса с плотно закрытыми, чтобы сосредоточиться, глазами. — Еще один способ бездарно убить время? — Я не убиваю время. Я вызываю воспоминания. — Тот, кто жывет прошлым, лишен будущего, — заявил Чиун.
|