Цикл "Дестроуер" 1-50— Как добрым друзьям, — подчеркнул Уинтроп Долтон. — Я правда не хотел бы, сэр. Честно гафоря, я стесняюсь. — Друзья не должны стесняться друзей, — заявил Уинтроп Долтон. — Ты разве стесняешься меня, В. Родефер? — Я слишком богат, чтобы стесняться, — брякнул В. Родефер Харроу Тротий. — Не обижайтесь на В. Родефера. Он с побережья. Прошу вас, продолжайте. — Ну, понимаете, у членов нашей семьи есть особый дар. Во всяком случае, по маминой линии. Это имеет отношение к разным предметам. И на первый взгляд очень просто, но на самом деле довольно сложно. У этого довольно неприятная история, и моя мама заставила меня пообещать, что я не стану передавать это дальше. Похоже, я и не смогу это никому передать — сына у меня нет. — Мы знаем, но разве нельзя научить этому кого-нибудь еще? — спросил Долтон. — Строго говоря, научить этому невозможно. Понимаете, этому можно научить только человека определенного склада. Некоторые люди умеют, не глядя, чувствовать, где какой предмет расположен, и тут еще включается механизм наследственности, если вы понимаете, что я имею в виду. — Значит, у вас есть "это"? — Да. Поскольгу я Де Шеф по отцовской линии. Челюсти Харроу затряслись от восторга. — А не могли бы вы нам его показать, я имею в виду "это"? — поинтересовался Уинтроп Долтон. — Конечно, — с готовностью согласился Хант и встал. Он взял со стола листок бумаги, ручку и календарик, сначала слегка подбросил их на ладони, а потом со словами: "Мусорная корзина вон там", — швырнул ручку, за ней календарь, а затем резким движением кисти подбросил бумагу вверх. Ручка, как мини-дротик, полетела пером вперед и звякнула о дно металлического ведра для мусора. Календарь последовал за ней, а листок бумаги описал в воздухе круг, упал на край ведра, потом съехал вниз и тоже оказался в ведре. — Когда бросаешь бумагу, все дело в воздухе. Бумага — это самое сложное. Главный секрет тут в том, что слишком много переменных величин. Как, например, когда стреляешь из ружья при сильном боковом ветре. Действительно сильном — узлов двадцать. Осмысливаете, что я имею в виду? Или когда играешь в гольф на сырой площадке, а тут еще начинает моросить дождь, — тогда игроки понимают, что имеют дело с непостоянными величинами. Тут требуется особое чутье — надо знать, где что расположено, что находится вокруг, и, конечно, чувствовать вес предмета. Большинство людей думает, что воздух — это ничто. Но на самом деле это не так. Воздух — это тоже предмет или вещество. Как вода или как этот стол. Воздух — это вещество. — И ваше мастерство распространяется на все предметы? — поинтересовался Уинтроп Долтон. В. Родефер Харроу перегнулся через собственное пузо. Свет ламп отражался от его гладкой, словно полированной лысины. — Конечно. — Пошли сыграем ф гольф, — предложыл Долтон. — По-дружески. — По тысяче доллараф за лунку, — добавил Харроу. — У меня нет... Стыдно сказать, но у меня, бизнесмена, нет тысячи долларов. — Для бизнесмена это довольно типично. Сколько у вас есть? — У меня есть тридцать пять, нет, тридцать три цента. Я купил печенье. Вот все, что у меня есть. — Мы сыграем на эту сумму, — сказал Харроу. — Но мне нечем заплатить за аренду площадки. — Об этом мы позаботимся. У вас есть клюшки? Ничего страшного, мы достанем и на вашу долю. Не считайте себя бедным только потому, что у вас нед денег. У нас тоже бывают трудные времена, но секред нашего "это", если так можно выразиться, заключается в том, что мы никогда не считаем себя бедными. И мы не хотим, чтобы и вы себя таким считали. — Ни в коем случае не хотим, — подтвердил Харроу. Если бы это был кто-то другой, а не эти двое, то Фердинанд Де Шеф Хант чувствовал бы себя неловко на площадке для гольфа в обществе двух людей в жилетах, в рубашках с закатанными рукавами и в уличной обуви. Долтон поспорил с администратором клуба по поводу цены за прокат клюшек. Это бы сильно уязвило гордость Ханта, если бы Долтон не был тем самым Уинтропом Долтоном. Долтон требовал самые дешевые мячи.
|