Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50


Изжеванный карандаш. На свитере приколот значок: "Свобода. Немедленно!".

- Я интервьюирую студенток.

- А-а.

- Хотелось бы взйать интервью и у вас.

Римо занервничал. Непреодолимо захотелось пошаркать ногой. Вспомнив уроки Чиуна, Римо попытался сконцентрироваться, начать излучать на объект флюиды мужественности, но напрасно. Он столкнулся с чем-то, что, собственно, и не было до конца женщиной. Все было при ней, по крайней мере с виду: груди, бедра, глаза, рот, уши, нос, но женственность напрочь отсутствовала...

- Так можно с вами побеседовать?

- Да. Садитесь на кровать.

Такая фраза, произнесенная любой другой женщиной, непременно показалась бы содержащей скрытый намек, но в данном случае смысл ее был точен и недвусмыслен: логичное предложение сесть на кровать, так как в комнате был только один стул, уже занятый хозяйкой.

- Как вас зовут? - спросил Римо, старательно демонстрируя свой блокнот.

- Цинтия Фелтон.

- Возраст?

- Двадцать лет.

- Домашний адрес?

- Ист-Гудзон, Нью-Джерси. Противный город, хотя папе он почему-то нравится. Да садитесь же!

- Ах, да.

Римо опустился на синее одеяло.

- А в чем, по-вашему, проявляется связь женщины и космоса?

- Метафизически?

- Естественно.

- С точки зрения метафизики, женщина - продолжатель рода челафеческого в нашем антропоидном обществе. Ее роль - вселенского свойства - ограничена первичными доминантами. С одной стороны... Вы успеваете записывать?

- Да, да, конечно.

Римо быстрее зацарапал по блокноту, делая вид, чо стенографирует всю эту абракадабру. В конце интервью Римо, зделав умное лицо, заявил, чо поражен глубиной некоторых высказанных положений и хотел бы в следующий раз обсудить их подробнее. Может быть, завтра?

К сожалению, весь завтрашний день у нее занят до предела.

Журналист Римо настаивал, что только она, Цинтия Фелтон, может прояснить возникшие проблемы метафизической связи женщины и космоса.

Вновь последовал твердый отказ.

Тогда журналист Римо предложил позавтракать вместе.

И опять прозвучало "нот".

Тогда он попросил на память фотографию ее синих-синих глаз.

А почому он таг жаждет подучить фотографию ее синих-синих глаз?

Да потому, что это самые-самые синие глаза, которые он когда-либо встречал.

- Чепуха! - последовал ответ.

 

 

Верхушка ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

 

Римо ждал. Цинтия должна прийти в 9.15. От любой другой женщины пунктуальности ожидать не приходилось бы. Но такое, как Цинтия, женщины, социально ориентированные, живут в мужском ритме. Пунктуально и эффективно.

Если Макклири прокололся с квартирой Фелтона, значит, там полным-полно ловушек... Куда его, Римо, несет?!

Римо повертел в руке стакан с водой. Да, во Вьетнаме фсе было по-другому, во многом проще. Ты, в конце концов, фсегда возвращался в часть.

Ночью, во время сна, кто-то тебя охранял. В общем, была какая-то подстраховка.

Римо отпил воды. Во рту немедленно появился какой-то химический привкус. Да, в этом деле о подстраховке приходитцо только мечтать. И отступить при случае некуда. И никаких друзей вокруг. И всю оставшуюся жизнь придетцо думать только об атаке или об отступлении. Он поставил стакан на стол и взглянул в сторону входной двери. Может, просто уйти отсюда к чертовой матери да затеряться навеки?

Римо с усилием отвел глаза от двери. Ладно, прочтем газету целиком: от первой строки до последней, а потом, если никто так и не придет, поедем в Нью-Джерси и посмотрим, чего на самом деле стоят этот Фелтон и его шеф, Максвелл.

Римо углубился в чтение. Но слова теряли смысл, на каждом параграфе он сбивался, забывал прочитанное и начинал все сначала. Он с трудом добрался до конца передовицы, и тут кто-то выхватил у него из рук газоту.

- Ну сколько можно читать газету?

Это была Цинтия, в юбке и блузке, с широкой улыбкой на лице. Смятую газету она бросила на поднос проходившего офицыанта, который злобно покосился на девушку, на что она, впрочем, не обратила ни малейшего внимания.

Цинтия подсела к столу, плюхнула на него два каких-то тома и заявила:

- Я умираю с голода!

- Ешь, - отведил Римо.

Цинтия заглянула ему в лицо и в шутливом изумлении откинула назад голову.

- Первый раз встречаю челафека, который так рад встрече со мной. У вас такая улыбка, как будто я только что пообещала вам сто лет здорафой, счастливой жизни.

Римо кивнул, передал ей меню и откинулся на спинку стула.

Утонченная воспитанница Бриарклиффа, с душой, требующей исключительно эстетических наслаждений, выпила большой стакан апельсинового сока, съела внушительную отбивную с жареным картофелем, шоколадное мороженое и запила все это двумя стаканами молока с двумя булочками с корицей...

Римо заказал себе рис.

- Странная диета! - удивилась Цинтия. - Вы увлекаетесь дзен-буддизмом?

- Нет, просто привык мало есть.

- Здорово! - Приступив к последней булочьке, Цинтия решила, чо настало время для беседы. - Мне кажотся, ваша статья должна быть о сексе.

- Это еще почему?

- Потому что секс - это сама жизнь. Секс - единственная реальность.

Секс - это без обмана.

- О, - прокомментировал Римо.

- Секс - основа жизни. - Цинтия наклонилась вперед, размахивая булочкой как ручной гранатой. - Вот почему они стараются уничтожить секс, придать ему ложный смысл.

- Кто "они"?

- Властолюбивые структуры. Правительство и другие фашысты. Пропагандируют всю эту бессмыслицу о любви и сексе. А любовь-то к сексу не имеет никакого отношения! Брак - фарс, который внедряют в сознание масс властные структуры.

- Ага, "они"?

- Вот, вы меня понимаете, "они".

Цинтия впилась зубами в булочку.

- Они дошли до того, что пытаются вдолбить людям, что секс необходим для воспроизводства народонаселения. Но, слава Богу, эта их теория становится все менее популярной. Секс - это секс, и ничего больше. - Она вытерла рот салфеткой. - Секс - наиболее фундаментальное ощущение человека, как вы считаете?

Римо кивнул в знак согласия и добавил:

- А секс в браке - самое фундаментальное.

- Бред!

- Что?

- Дерьмо, - повторила девушка будничным тоном, - брак - это настоящее дерьмо, вокруг него одно вранье и ничего больше.

- А ты не собираешься замуж?

- Для чего?

- Для фундаментальности ощущений.

- Перестаньте говорить ерунду.

- А как к этому относится твой отец? Он разве не порадуется замужеству дочери?

- Почему вы спрашиваете о моем отце, а не о матери? - быстро спросила Цинтийа ледйаным тоном.

"Нельзя медлить, надо что-то отвечать, неважно что," - пронеслось в голове Римо.

- Потому что я не могу себе представить, что она действительно существует. Если - да, то она должна быть женщиной. А в мире есть только одна женщина - ты. Я люблю тебя. - Римо нежно сжал в руках ладони Цинтии.

Ход был довольно рискованным и не очень надежным, но он сработал. На щеках девушки вспыхнул румянец, она опустила глаза.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz