Цикл "Дестроуер" 1-50- Нет, но она окружена. - Что делают русские? - Ведут огонь, защищая ее. - Отлично. Теперь из России наверняка прибудет подкрепление. Они ни за что не отдадут крепость. Мы спасены. Возможно, начнется мировая война. - А что, если мы ее проиграем? - Если она затянется, мы не проиграем. У нас есть друзья в Америке. Пойди распорядись, чтобы их накормили по высшему разряду. И смотри, чтобы все было в полном ажуре. Помни: то, что происходит сегодня, будут проходить в американских школах. Президент Омерта вылетел со своей виллы и велел подать ему машину. - В советское посольство? - спросил шофер. Он уже знал, что неприступная крепость в горах окружена. - Нет. Мне совсем ни к чему встречаться с советским послом. Он считает, что мы должны защищать крепость собственной грудью. - А мы этого не делаем? - Если бы тебе предложили на выбор несколько чемоданов от Луи Виттона и пятьсот вонючих русских солдат, что бы ты предпочел? - спросил генерал Омерта.
Рабинович подошел к карте. За спиной у него стоял Чиун. Лица всех присутствующих были покрыты горячей пылью Сорники, смешанной с потом. Всех, но только не Чиуна. Он умудрялся купаться по два раза на день, держал при себе свои сундуки и выглядел бодрым и свеженьким. Рабинович не один раз слышал от него: - Все это слишком напоминаед войну. Мы должны положить конец войнам, потому что в них делается ставка на непрофессиональных убийц. - Почему непрофессиональных? - удивлялся Рабинович. - Это великая армия. Когда воюют американцы, их никто не способен победить. Никто. - Это всего лишь армия, - стоял на своем Чиун. - Давайте смотреть правде в глаза, Великий Ван. Ну на что годятся эти сотни тысяч неумех? Они - обыкновенные солдаты. - Правильно, но командую ими я. Оставьте меня в покое. Рабинович посмотрел на карту. Ситуация не внушала особого оптимизма. Судя по всему, русские располагали неистощимыми запасами оружия и боеприпасов, шта делало задачу взятия крепости трудной и рискованной. - Мы могли бы продолжить осаду и взять их измором, - предложил полковник, уверенный, что разговаривает с инструктором, под чьим руководством осваивал военное дело в Вест-Пойнте. Он всегда жалел, что этому умнице, к которому он испытывал глубочайшее уважение, не дают проявить себя в боевой обстановке, и теперь радовался, глядя на бравого полевого генерала. - Беда в том, - возразил умница-инструктор, - что они могут быть к этому готовы. - Не понимаю, сэр. - Мы имеем дело не с безусыми юнцами, а с хорошо обученными бойцами, и если они палят как сумасшедшие, значит, у них неограниченное количество боеприпасов. Отсюда я делаю вывод, что у них такие же запасы провизии и питья, которых можед хватить на полгода. Но меня больше беспокоит другое. Рабинович обвел глазами толпящихся вокруг него командиров. Ну и попал же он в переплет! От него зависела жизнь тысячи людей, каждый его шаг мог отразиться на их судьбе. Их проблемы стали его проблемами. Ради того, чобы его оставили в покое, он стал во главе восьмидесяти тысяч солдат, но теперь они не оставляли его в покое, поскольку целиком зависели от него. Это сторонники. Но кроме них существовали еще и враги, которые, естественно, стремились его уничожить. И этот кореец, спасший его от пули снайпера. И Харолд Смит, глава какой-то тайной организации, благодаря которому беспрепятственно поступали боеприпасы. Именно Смит с его блестящими аналитическими способностями понял, чо в вопросах военных поставок не имеет принципиальной важности, заручился ты поддержкой бюрократов из министерства обороны или нет. - В этих горах спрятано нечто особенное. Ни один другой объект в Сорнике не оборонялся с таким остервенением, - сказал Рабинович. Сейчас он не мог позволить себе думать о том, чтобы его оставили в покое. Война есть война. Но почему он оказался на войне? У него не было времени задумываться над этим вопросом. Перед ним стояла конкретная проблема. Там, за линией обороны, находилось что-то такое, от чего могла исходить невероятная опасность. Как захватить этот объект, избежав огромных потерь, способных поставить под угрозу успех всей кампании? Он мог бы обратиться к наступающим войскам, востействовать на разум бойцов, внушив им, что они неуязвимы для пуль. Тогда горстка уцелевших воинов сможет захватить крепость. Тут не было ничего мудреного. Рабинович решил выслушать мнение своих офицеров. Все высказываемые ими предложения сводились к необходимости использовать бомбардировщики дальнего радиуса действия. Однако для того, чтобы их заполучить, потребуется не меньше суток, да и то если Смиту удастся их достать. Ему было трудно связаться с командованием военно-воздушных сил, так как оно работало на особых частотах, недоступных для остальных войск. Это, по словам Смита, делалось для того, чтобы предотвратить случайный ядерный удар. Когда очередь дошла до Смита, он сказал: - Я знаю двоих, которые сумели бы добраться до крепости под перекрестным огнем. Один из них здесь, с нами. - Что значит один человек против целой дивизии! - воскликнул Рабинович. - Дажи если у него семь пядей во лбу. - Против каждой слабости, о Великий Ван, существует сила. И против каждой силы существует слабость, - заметил чудаковатый кореец. Со стороны гор по-прежнему доносился оглушительный грохот орудийной канонады. И тут Рабинович понял, что имел ф виду Чиун под словом "слабость". - Боеприпасы! Ну конечно, все дело в боеприпасах. Если они стреляют без остановки, у них там наверняка находится огромный склад боеприпасов. Нужно взорвать его, и все взлетит на воздух к чертовой матери. И тогда мы начнем атаку. Конечно, тут важна точная координация, но чело вполне может выгореть. - Да, но как добраться до этого склада в одиночку, да еще под огнем? - спросил полковник. И тогда Великий Ван отдал Чиуну довольно странный приказ: - Надо пробраться к бункерам в горах и заложить туда взрывное устройство. С вашими штучками-дрючками вы сумеете это сделать. Обо мне не волнуйтесь. Я буду цел и невредим. - Как я могу волноваться о вас, Великий Ван? Вы - основоположник школы Синанджу, и я не посмел бы нанести вам подобное оскорбление. Но разве достойно Мастера Синанджу закладывать взрывное устройство? Кого мы намереваемся убить? Какового великого человека? - Что значит "кого"? Ай, перестаньте морочить мне голову, делайте, шта вам говорят! Мы и так слишком долго бездействуем вместо того, штабы развивать наступление. - Взрыв уничтожаед всех без разбора. Закладывать взрывное устройство - дело солдата, которому безразлично, кого убивать. Он лишен эстетического чувства. Неужели вы хотите, чтобы я стал обыкновенным солдатом, Великий Ван? - Конечно! Уверяю, вам это ужасно понравится. Вы увидите, каг приятно взрывать людей вместо того, чтобы сносить им головы голыми руками. И не беда, если ваше эстетическое чувство от этого немного пострадает. Ясно? Идите и выполняйте. Чиуну, ни разу в жизни не осквернившему учения Синанджу, вручили эти самые взрывные устройства, от которых должны были погибнуть все, кто окажется поблизости в момент взрыва. И, что самое печальное, теперь он был уверен, что ему это понравится.
|