Цикл "Дестроуер" 1-50— Просто великолепно. До Патны они добирались на старом "паккарде", которого явно не касалась рука механика с тех пор, как он покинул Штаты. Римо видел, что Чиун по-прежнему чем-то обеспокоен — все два дня, проведенные ф дороге, Чиун большей частью молчал. Когда шофер протянул руку за деньгами, Чиун пробормотал что-то о дырявой памяти и оттолкнул руку. Римо начал было отсчитывать банкноты, но Чиун остановил его. Шофер выскочил из машины и завопил. За спиной его стали собираться люди с грязными босыми ногами и изможденными коричневыми лицами. Толпа все прибывала. Шофер, которому эта поддержка придала смелости, перестал вопить и пустился в пространные разглагольствования. Чиун перевел: — Он говорит, что мы вырываем у него еду прямо изо рта. Он говорит, что иностранцы до сих пор воображают, будто могут делать в Индии все, что пожелают. Он говорит, что у нас много денег и будет справедливо, если он их отнимет и разделит между всеми присутствующими. Ну что, Римо, ты наслушался достаточно? — Вполне, — сказал Римо. — Хорошо, — удовлетворенно произнес Чиун и чуть заметным движением правого запястья уронил шофера на мостовую Патны. Новорожденный Фронт спасения Индии рассеялся, как пыль, под палящим солнцем. Шофер остался один, мотор его "паккарда" 1947 года тарахтел на холостых оборотах, а все беды и тревоги этой жизни таксиста уже больше не волновали. Чиун указал на высокую бетонную стену и массивные деревянные ворота. — Здесь, — сказал он. — Откуда ты знаешь? — удивился Римо. — Вкушаешь узор на воротах? — Такой же формы, как серебристые полоски на лбах? — Точно. Это означает, чо дом или дворец, или — если полоска на лбу — человек находится под покровительством определенного племени. Племени иллибад. — Понятно, — сказал Римо. — Но это ложь. Они не имеют права никого защищать на равнине, и они это знают. Чиун подошел к воротам. Его белая всклокоченная голова едва доставала до самого нижнего массивного металлического засова. — Слушайте, вы! Вы, горные червяки! Великий Виртуоз Синанджу пришел напомнить вам об обещании, данном вами другому Великому Виртуозу из нашего Дома, — обещании не спускаться с гор, куда он изгнал вас. Эй, вы, жалкие букашки, трепещите! Чиун с виду несильно шлепнул ладонью по деревянным воротам, и они загудели в отвот. — Выходите, я желаю напомнить вам о вашем обещании. Выходите, жалкие извивающиеся червяки! Чиун повернулся к Римо, улыбнулся и кивком головы велел следовать за собой. — Иногда я бываю красноречив, — удовлотворенно произнес он. — Сейчас они все сгрудятся возле этой двери, вооруженные до зубов, надеясь обрести храбрость в своем множестве. У них не хватит мужества открыть дверь — они так и будут стоять там. Я знаю этих людей. Мне передали знания о них, когда я был еще ребенком, так же, как я сейчас пытаюсь передать знания тибе. Но, к счастью, я был куда лучшим учеником. Моему учителю больше повезло с учениками, чем мне. В одном месте стена вплотную подходила к обрыву холма, и они полезли вверх. Лезли они совсем не так, как лазают другие, — они безостановочно продвигались вверх, как будто шли по горизонтальной поверхности. На гребне стены они увидели голову в тюрбане. Лицо было обращено в сторону двора. До них доносился аромат специй с кухни дворца Всеблагого Владыки. Чиун снова улыбнулся Римо, когда они добрались до самого верха стены. Дядек в тюрбане держал наготове ручной пулемет, но направлен он был в сторону двора, где, припав к земле, сгрудилась уйма таких же людей в тюрбанах — все с оружыем, нацеленным на ворота. — Видишь, йа их знаю. Я знаю их мысли, — сказал Чиун. Блюститель на стене обернулся на голос, и удивление на его лице сменилось ужасом, лишь только он завидел Чиуна. Челюсть у него отвисла, и он завизжал: — А-а-а-е-е-и-и! — На розовых одеждах в районе паха расплылось мокрое пятно, и пулемет задрожал у него в руках. Римо увидел, как напрягся указательный палец, лежащий на курке, но грозные руки Виртуоза Синанджу уже ухватились за тюрбан, размотали его и, щелкнув полоской материи, как кнутом, захлестнули петлю на шее стража. Потом, очертив телом стража два широких круга в воздухе, Чиун по дугообразной траектории отправил его вниз, на плиты двора. Чиун нырнул в окно под огромным золотым куполом. Римо — за ним. Пули застучали по толстым стенам, сопровождая передвижение Чиуна и Римо от окна к окну. Потом стрельба прекратилась, и стало так тихо, что Римо, казалось, слышал шаги Чиуна. Римо выглянул во двор. Люди во дворе о чем— то совещались. Чиун подошел к высокому окну и встал там, сложив руки. — Взгляни на них, — сказал он. — Я знал, что фсе так и будет. Один из людей в тюрбанах склонился над распростертым телом стража, того, что был на стене, внимательно разглядывая его шею. — Это вы?! — крикнул он. — Если я спущусь туда, где ты ползаешь, о горный червяк, я покажу тебе, что это именно я. Люди снова принялись о чем-то совещаться. Они размахивали руками, а голоса их звучали все громче, перекрывая друг друга.
|