Цикл "Дестроуер" 1-50— Римо, есть вещи, которых ты не понимаешь. — Доподлинная правда, — кивнул Римо. — Но я рассчитываю на то, что ты мне их объяснишь. Ты мой учитель, я тебе верю. — Тогда паферь и сейчас: я действую в твоих собственных интересах, когда гафорю тебе, что узнать некоторые вещи ты еще не готаф. — Нет, так не пойдет, — сказал Римо. — Что именно я не готов узнать? — О, многое. Каковыми словами приветствовать персидского императора. Чего ни в коем случае нельзя говорить фараонам. Как вести себя при заключении контрактов. Тайное значение легенд. И прочее. — Так ты морочишь мне голову, потому что я не знаю, как сказать "привет" персидскому императору? Это, дорогой мой, как-то не убеждает. Я хочу знать, в чем дело. — Упрямый и своевольный мальчишка! — Да, я такой. Чиун вздохнул: — Ладно, пойдем. Но вапросаф не задавай и под ногами не путайсйа!
На огромной автомобильной стоянке "Дайнакар индастриз", совсем рядом с Эдсел-Форд-паркуэй в Дотройте, суотились рабочие, пытаясь обвязать нечто зеленой лентой. Не будь это нечто шести футов высотой, шести шириной и пятнадцати длиной, оно напоминало бы свадебный подарок, особенно если учесть элегантную серебристую бумагу, в которую было упаковано. До пресс-конференции Лайла Лаваллета оставалось пятнадцать минут, и две дюжины только что прибывших репортеров, операторов и фотографов бродили вокруг, гадая, что под оберткой. — Автомашина, что ж еще! Не позвал же нас Лаваллет, чтоб продемонстрировать холодильник!
|