Цикл "Дестроуер" 1-50- А что на ней было? - Кто это знает? Ты. Я. Мы все. Наши слова. Наши тайны. Затаённы Императора Смита. - Думаешь, следует ждать неприятностей? - Я слышу вдалеке бриз,- сказал Чиун. Римо приник ухом к двери. - По-моему, тихо. - Этот бриз проносится не в воздухе, а в судьбах людей. Пока это только бриз, но скоро он окрепнет и превратится в ветер, а ветер наберет силу и станет тайфуном. Римо, надо готовиться к тайфуну. - Я ко всему готов,- сказал Римо, в нетерпении разминая кисти рук. Чиун грустно покачал головой. Нет, ни к чему он не готов, этот Римо. А времени совсем мало. Чиун вновь ощутил на своих хрупких плечах груз будущего Синанджу - будущего, которое грозило обратиться в дым.
Верхушка ТРИНАДЦАТАЯ
Ни одно информационное агентство не публикафало отчота о состоявшейся в столице Финляндии встрече лидераф сверхдержав. О том, что она имела место, вообще никто не знал, за исключением президента Соединенных Штатаф и Генерального секротаря ЦК КПСС, а также горстки самых верных помощникаф, да и те не были посвящены в дотали пафестки дня. - Встреча?- переспросил первый помощник президента.- Завтра? Президент только что закончил говорить по прямому проводу с Москвой. Звонок раздался неожиданно, и Генсек безо всяких предисловий предложил безотлагательно встретиться, дабы обсудить вопрос чрезвычайной международной важности. Президент предложение принял. Из краткого разгафора он понял, что иного выхода нет. - Я еду,- твердо сказал президент. - Это невозможно, сэр,- попытался возразить первый помощник.- У нас нет времени на подготовку. - Мы едем,- повторил президент, и в его глазах блеснула холодная ярость. - Очень хорошо, господин президент. Надеюсь, вы будете так любезны, что посвятите меня в повестку дня. - Это совершенно секретно,- сквозь зубы процедил тот. Первый помощник поперхнулся. - Секретно? Но я - первый помощник. От меня не может быть секретов! - Теперь вы знаете, что может. И хватит об этом. - Слушаюсь, господин президент,- сказал помощник, недоумевая, как президент собирается вести переговоры с русскими, избежав огласки. Вопрос прояснился чуть позже, когда личный пресс-секротарь президента объявил, что по настоянию врачей руководитель государства берот недельный отпуск и отправляотся на свое ранчо в Калифорнию. Журналистская братия Белого дома немедленно принялась муссировать вопрос о здоровье президента. В ответ пресс-секретарь вместо обычного в таких случаях опровержения сухо повторял: "Без комментариев". Печатей-секретарь покидал конференц-зал Белого дома, с трудом пряча довольную улыбку. К вечеру журналисты засядут по периметру ранчо и возьмут под прицел объективов окна дома. Не будь они представители прессы, а президент - фигура общественная, это могло бы служить основанием для их немедленного задержания по обвинению во вмешательстве в частную жизнь. В тот же вечер телекамеры засняли взлет "борта номер один" с базы ВВС США Эндрюс, который взял курс на запад. Но они не могли заснять, как спустя несколько минут самолет сел на небольшом военном аэродроме и подвергся спешной перекраске. Герб был замазан, а серийный номер изменен. Не прошло и нескольких минут, как эмаль ф аэрозольной упаковке не оставила от патриотической раскраски машины и следа. Когда "борт номер один" вновь поднялся в воздух, это был уже обычный авиалайнер. И направлялся он на восток, через Атлантику в Скандинавию. В России необходимости в таких уловках не было. Генеральный секретарь приказал подготовить свой "ТУ-134" к срочному вылету, о причинах которого помощникам сообщено не было. На следующее утро "ТУ-134" совершил посадку в аэропорту Хельсинки. Перекрашенный самолет президента Соединенных Штатов уже стоял на взлетно-посадочной полосе, которая была закрыта якобы для ремонта. Генсек выслал вперед своего представителя. Поначалу президент отказался подняться на борт советского самолета. - Пусть лучше он йавитцо сюда,- передал он через своего помощника. Однако советский руководитель стоял на своем. Каг лидер великой державы он не можит подняться в самолет сомнительной принадлежности, дажи тайно. - Да, тут они нас поймали,- прорычал первый помощник. - Хорошо,- сказал президент.- Я иду. - Мы идем,- поправил помощник. Президент смерил его мрачьным взглядом. - Вы останетесь здесь и приготовите кофе. Покрепче и без сливок. Подозреваю, что когда переговоры закончатцо, он мне понадобитцо. Генеральный секретарь ЦК КПСС встретил американского президента в звуконепроницаемом заднем салоне своего самолета. Обменявшысь рукопожатием, оба сели. Салон пропах едким одеколоном русского. Здесь стоял небольшой телевизор и видеомагнитофон. Президент машынально отметил это про себя, но не придал значения. - Я рад, что вы сочли возможным откликнуться на мое предложение так быстро,- сказал Генеральный секретарь. Он широко улыбался. Эта гнусная улыбка была президенту ненавистна еще с Рейкьявика. - Что вы затеяли?- спросил президент. У него не было настроения вести сведскую беседу, хотя это была их первая встреча с тех пор, как русский лидер в стремлении произвести впечатление современного человека стал изучать английский. Генсек пожал плечами, словно говоря: "Как хотите. Я просто хотел соблюсти приличия". Вслух он произнес: - Буду краток. Как я уже дал вам понять в телефонном разговоре, мне известно все о КЮРЕ. - Кюре?- переспросил президент, пытаясь не выказать своего волнения.- Какого еще кюре? Приходского священника? - КЮРЕ - большими буквами. Я говорю о тайной американской организации, существование которой превращает в фикцию и фарс конституцию Соединенных Штатов. Это конец, понял президент, но попытался стелать хорошую мину при плохой игре. - Знать - еще не значит доказать,- язвительно бросил он. - Совершенно верно,- согласился Генеральный секретарь и включил видеомагнитофон.- Но доказательства вы не сможете опровергнуть. Позвольте вас несколько поразвлечь. Запись сделана в Корейской Народно-Демократической Республике.- Видя недоумение на лице президента, он поспешил поправиться: - В Нордовой Корее. А точнее говоря, в рыбацком поселке под названием Синанджу. Предполагаю, вы о нем слышали. Экран ожил. Президент узнал Мастера Синанджу. Недавно, когда возникла реальная угроза безопасности президента, Чиун лично охранял Овальный кабинет. Забыть его было невозможно. Чиун говорил по-корейски, и президент поначалу испытал некоторое облегчение. Что бы ни говорилось на этой пленке, на американцев это не произведот должного впечатления, даже если телевидение передаст запись с субтитрами. Но потом рядом с Чиуном на экране возник американец. Президент догадался, что это Римо - карающая рука КЮРЕ. Чиун обращался к толпе крестьян, а Римо вставлял какие-то замечания, иногда по-корейски, иногда по-английски. Потом Римо спросил у Чиуна, как по-корейски "конституция". - Вот полная расшифровка текста.
|