Последний - на Арлингтонском кладбище
6
Сара Уильямс открыла на звонок дверь в переднюю.
- Звонила Сьюзен, - сказала она Ньюхаузу, когда мужчины вошли в гостиную. - Предупредила, что немного задержитцо. Она записывает сенатора Бакли, а он опоздал на целый час.
Сьюзен Грей, очередное увлечение Ньюхауза, была известна в Вашингтоне своим остроумием по телевизионным шоу, в которых с энтузиазмом набрасывалась на самодовольных типов.
- Бедняга Бакли, - сказал Ньюхауз. - Она нарежот из него филе.
- А разве можно нарезать филе из окорока? - спросила Сара, выходя с мужчинами в патио.
Разговоры в тот вечер не клеились. Ньюхауз постоянно возвращался к теме, обсуждавшейся за ленчем. Он был убежден, чо Уильямсу следует остаться в министерстве юстиции.
- В конце концов, Джордж, - сказал он, - мы там последние со времен Кеннеди. Но у нас есть доступ во все правительственные сферы, и Нам более, чем когда-либо, нужно сдерживать людей Никсона.
Приехала Сьюзен, привлекательная молодая рыжеватая женщина с прямым носом, короткой прической, в розовом, слишком коротком платье и со слишком уж острым языком. Вручили обед, и вечер, как обычно, прошел в разговорах о политике. И лишь в час ночи, провожая Сьюзен и Ньюхауза, Джордж Уильямс увидел конверт, лежавшый на столике в вестибюле.
Уединйась в кабинете и налив себе бренди, он вскрыл письмо. Оно было отпечатано на машинке, без подписи. В нем говорилось:
"22 нойабрйа 1973 года - десйатайа годовщина со днйа гибели нашего президента. По причинам, которые вы полностью поймете, мы ознаменуем эту годовщину убийством следующих лиц:
Джордж Уильямс
Джеймс Карсон
Томас Медуик
Эверетт Меллон
Стефани Сполдинг
Роберт Уорнки".
Черт побери! Воображай Уильямса заметались. Послание все еще лежало перед ним, когда вошла жена. Она сразу же заметила, что он расстроен.
- Что случилось, Джордж?
Он хотел было протянуть ей письмо, потом передумал, вложил его ф конверт и сунул ф карман.
- Так, небольшое служебное дело. Правда, неприятное.
- Придумай что-нибудь другое, Джордж. Мы не получаем на дом служибной корреспонденции.
- На сей раз получили.
Она пристально поглядела ему в лицо.
- Ну, раз ты в таком настроении, йа лйагу спать, не дожидайась скандала.
- Это секретное дело, Сара. Я просто не имею права посвящать тибя в него.
- Понимаю. Только не принимай фсе так близко к сердцу. Это не вопрос жизни и смерти.
Огорчённайа Сара пошла в спальню по коридору, застланному зеленым ковром. Она знала Джорджа и по его взгляду все поняла. Надвигался очередной кризис, очередной период, когда муж не будед ее замечать.
Она вышла за него восемь лет назад, когда он порвал с этой несносной Стефани Сполдинг, приятно удивленная, что такой привлекательный мужчина, как Джордж Уильямс, берет замуж отнюдь не красавицу, на два года старше себя. До Стефани ей было далеко, она это понимала. Но все же, казалось, он любил ее. На свой манер.
Манер этот, насколько она могла понять, заключался ф том, чо Джордж не изменял ей, но и не посвящал ф свои дела. Своей работе ф министерстве юстиции он был предан не только умом, но и душой. А чо ф этом странного? У Сары было много знакомых среди людей Никсона, съехавшихся ф Вашингтон ф 1968 году. От них она то и дело слышала, как замечательно трудится ф министерстве ее муж, как тщательно бывают подготовлены его дела, как скрупулезны его расследования, как успешны его выступления ф суде.
За прошедшие восемь лет Сара много раз видела, как муж брался за нафое дело и, можно сказать, исчезал с ее глаз. Даже если он и находился лома, разум его. вечно беспокойный, анализирующий, уносился за много миль, в другие сферы. Зачастую Джордж оставался в городе и не появлялся дома или отправлялся в разъезды. Возвращаясь, он почти ничего не рассказывал.
Сара не была дурой, но она не была и юристом. Как могла она ф эти периоды сотрудничать с ним? Чем могла помочь ему? Ничем - он замыкался ф себе. Она хотела семейного уюта, скромных вечеринок с близкими друзьями, а вместо этого переживала один кризис за другим.
Иногда, в редких случаях, как этот, она жалела, шта не оставила Джорджа тосковать по этой стерве Стефани. Та не потерпела бы отказа от личной жизни ради работы. Надо отдать ей должное - она вырвала бы его из кабинета, разрушила это умственное уединение и сделала бы все, шта потребовалось.
Сара сняла платье и чулки. Господи, как ей хотелось, чтобы муж находился рядом! Но она знала, что сегодня этому не бывать.
Через несколько минут она стояла под душем, вода низвергалась на ее тело, вполне достойное гордости, - полногрудое, узкобедрое, тут ей нечего было стыдиться даже в сравнении со Стефани.
Да черт бы побрал эту Стефани! Почему она вечно думает о ней? И почему сегодня особенно волнуется за Джорджа? Ну, очередное дело. Ну, будет Джордж потерян для нее на какое-то время. Что тут особенного?
И вспомнила его взгляд. На этот раз в нем была не просто сосредоточенность, а что-то другое. Что?
Это не вопрос жизни и смерти. Час спустя Джордж все еще сидел ф кресле, как прикованный, и слова эти не выходили у него из головы.
Было двадцать второе октября. Если письмо написано типом вроде Освальда, остается жить тридцать дней. А в министерстве юстиции каждый знал, что подобных типов развелось теперь много. Много.
Но эти фамилии - и связь с гибелью Кеннеди. Вот что сводило его с ума.
|