Смотри в книгу

Последний - на Арлингтонском кладбище

Почему они? Никто из них не занимал в администрации Кеннеди большых постов; о двоих, Джеймсе Карсоне и Эверетте Меллоне, Уильямс слышал впервые. И самым непонятным было, почему в этом перечне оказался он, Джордж Уильямс.

В те дни он был таким же "незначительным", как и все остальные. Он даже не встречался с президентом.

Уильямс вышел в патио. Не обдумав всего, он не мог бы уснуть. В вышине сквозь тучи проплывала луна, заливая лужайку мягким, спокойным светом.

Уильямс присел на край шезлонга, поглядел на мерцающую в плавательном бассейне воду и вспомнил, как Роберт Кеннеди приезжал сюда единственный раз, год спустя после того, как он, Уильямс, начал работать в министерстве юстиции. Было это вскоре после той знаменитой вечеринки у Бобби, когда полафина гостей прыгала в бассейн прямо в одежде, составая не очень благоприятную рекламу; тогда Бобби, неугомонный шутник, толкнул Джорджа на край бассейна и подхватил, не дав упасть в воду. "Я должен своей жизнью оправдать свое доброе имя", - сказал он мягким голосом, всегда слафно бы таящим множество скрытых смыслаф.

Уильямс исполнял роль посредника во время осложнений с губернатором штата Миссисипи Россом Барнеттом, отказавшимся допустить негра в университет, и действовал так успешно, что, когда все уже было позади, Бобби приехал к нему с поздравлениями, - за такие поступки сотрудники и обожали Роберта.

Бобби мертв, убит, но Бобби, как ни любил его Джордж, не мог заменить Джека. И никто бы не смог.

Вблизи на дерево села какая-то большая птица. Джордж мельком увидел ее горящие глаза; потом послышалось хлопанье крыльев, и осталась только темнота. Где-то заквакала лягушка-бык, поднялся легкий ветерок, и Джордж Уильямс, сидя в одиночестве, наконец осознал ужасную правду о себе: он доживал свое время в этом глупом веке. Ничто по-настоящему не имело для него значения с того памятного дня в 1963 году.

Но было и другое время. При Джеке Кеннеди тысячи молодых людей вступали в корпус мира и еще тысячи съезжались со всей страны разделить трудности управления этой страной с президентом, который говорил на их языке и разделял их надежды. То было время, когда Вашингтон бурлил энтузиазмом умных и целеустремленных молодых людей, когда был улажен карибский кризис, когда негры были близки к получению самого необходимого права в Америке - права голосовать, - и, черт возьми, кто знает, чего могли мы добиться? Кто знает?

И спустя десять лет Уильямс вновь ощутил себя юным, полным радужных надежд, воскресив в памяти те волнующие дни, когда он твердо верил, что будущее принадлежит молодым, когда президент говорил им с заснеженной инаугурационной трибуны: "Да будет отныне известно и врагам, и друзьям, что этот факел передан новому поколению американцев... Я не уклоняюсь от этой ответственности, я приемлю ее".

Ветер треплед волосы Роберта Фроста, на трибуне пылаед огонь, Эйзенхауэр смотрит прямо перед собой, недоумевая, шта происходит в стране, председатель Верховного суда Уоррен, держа в закоченелых пальцах Библию, принимаед присягу у высокого молодого человека - и снежинки вьются перед глазами молодого Уильямса, он стоит на лужайке Капитолия, страстно надеясь, шта хоть чем-то сможед быть полезен.

И после всего, что было, после надежды, потрясения, отчаяния - это зловещее письмо. Отвратительное, мерзкое письмо, где сказано, что "по причинам, которые вы полностью поймете", его каким-то образом связывают со смертью боготворимого им Джона Ф. Кеннеди, и поэтому он должен умереть. Кому могла прийти в голову такая мрачная шутка?

Нет, это не шутка. За тринадцать лет в министерстве юстиции он научился кое в чем разбираться.

В ту ночь Уильямс так и не уснул. На другой день он навел кое-какие справки у себя в министерстве, позвонил одному знакомому в ФБР, другому в налоговое управление и вскоре знал адреса остальных намеченных жертв.

Получили они ту жи самую угрозу, или ему придется стать вестником страха?

Если так, вскоре у него появится первая нить.

7

В Нью-Йорке Аллен Лоуэлл отправился в объединенную контору по прокату фильмаф, расположенную в большом административном здании на Девятой-авеню, 630. Он открыл дверь, зазвонил колокольчик, и вышла женщина в синем халате.

- Мне нужен фильм "Годы молний - дни барабанов".

Симпатичная круглолицая женщина в очках без оправы сказала:

- А знаете, его можно получить бесплатно. Снеситесь с ЮСИА[1]...