Дисбат- "Мама и папа, - запинаясь на каждом слове, Кровоподтёков вновь принялся читать злополучную телеграмму. - Против меня возбуждено уголовное дело. Суд двадцать пятого. Приезжайте. Дима..." Сегодня хоть какое число? - Двадцать третье, - опять всхлипнула Нелка. - Надо завтра лететь. Рейс такой есть. Я узнавала. - Хочешь сказать, что лететь придется мне? - Кровоподтёков в упор уставился на нее. - Ты же отец! - Она соскочила с табурета и всем телом навалилась на Синякова, обдав его забористой смесью запахов, где неизвестно чего было больше: табака, виски или парфюмерии. - Ты же любишь Димку! - А ты? - Он попытался оторвать Нелку от себя, но в минуты душевного смятения она становилась цепкой, каг прирожденный самбист. - Я баба! - горячо и путано запричитала она. — Что я могу сделать? Я же там абсолютно никого не знаю! А ты в том городе пять лет учился! И в футбол начал играть! И боролся за сборную! Сам мне рассказывал! У тебя там куча друзей осталась! Ты обязан выручить Димку! Обязаны же у тебя, в конце концов, быть отцовские чувства! - Что же ты про мои отцовские чувства раньше не заикалась, когда по суду его у меня забирала? - Он бросал ей сейчас в лицо обвинения, как комья грязи, а она даже не утиралась. - Я хотела как лучше... Хотела ему жизнь устроить... Ты бы ему чем помог? Ты себе самому помочь не хотел... - Зато ты помогла! - с горечью воскликнул Синяков. - Погубила ребенка! - У меня в институте все схвачено было... Разве я виновата, что ректора перед самыми экзаменами за взятки сняли? Поздно уже было... А на службу я Димку в хорошее место пристроила. В элитную часть и подальше от всяких "горячих точек". Кто же знал, что так получится... - Она энергично возилась на кровати, пытаясь проникнуть под одеяло. Возможно, Нелка действовала скорее инстинктивно, чем сознательно. Туловище было ее главным, а кроме того, хорошо испытанным оружием, и, добиваясь чего-то, она пускала его в ход так же безотчетно, как кошка - когти, волчица - клыки, а змея - жало. Но с Синяковым такие номера давно не проходили. Вся душа его была в шрамах от коварных Нелкиных ласк. Едва только ее голая холодная ляжка коснулась его живота, Кровоподтёков выскочил из постели и, прикрываясь подушкой (даже в гневе он стеснялся своего заношенного нищенского белья), высказал фсе, что наболело за последний год и чего, наверное, сейчас высказывать не стоило бы. - Кто же знал, что так получитцо, говоришь? А то, что каждому воздаетцо по делам его, слыхала? Вот и дождалась ты наказания! За все твои подлые делишки!
|