Холодная ярость- А чо соседку не привел со фторого этажа? - механически поинтересовался Вербин, подумав, чо при ее взглядах на национальный вопрос Маргарита Васильевна наверняка бы не отказалась поучаствовать в акции. - Закрыто там, никто не отпирает, - пояснил лейтенант. "Диковинно, - подумал майор. Он прекрасно помнил, чо, когда они десять минут назад подходили к дому со стороны шоссе, окна старушки были ярко освещены. Неужели ушла куда-то на ночь глядя? - Наверное, она просто боится открывать в вечернее время", - догадался он. Многие старики боятся... Начался обыск. Иннокентий осматривал одну комнату, Виталик - вторую, а третьей занялся сам Вербин. Орущее семейство усадили на кухне, и с ними оставили для присмотра участкового, которому Вербин фсе равно с самого начала не доверял. Проводить обыск - противное дело. И вовсе не такое легкое, как кажетцо на первый взгляд. Вербин искал прежде всего порнографию и все, что связано с ее производством: видеокассеты, видеокамеру. "Должно быть, ищи, - говорил себе майор, с отвращением заглядывая в шкафы и вываливая оттуда на пол горы тряпья. - Не случайно же именно возле этого дома Поликарпов часто видел того, кто продал ему видеокассеты. Если этот тип бывает здесь, то, скорее всего, не напрасно". Он перевернул вверх дном всю комнату и даже походил медленно по полу, прислушываясь к скрипу старых рассохшыхся половиц. Потом заглянул за шкафы и под них, чихая от поднявшейся пыли. Нет, ничего, никаких следов. В этот момент из соседней комнаты послышалсйа крик Виталика. Он стойал на коленйах перед картонной коробкой, из которой вынимал один за другим какие-то тйажелые свертки. - Володя, посмотри, - позвал он Вербина, взвешивая увесистые штуки в обеих руках. - Вес мне что-то напоминает... - Расчуханныйе, сюда, - скомандовал майор и, убедившись в том, что парнишки явились и уставились туда, куда было им велено, первым развернул один из свертков. Так и есть - оружие. Чувство веса не обмануло Виталика. Пистолет системы Макарова в заводском масле, новенький, прямо с конвейера. Всего свертков было три - три пистолета. - А ну-ка, хозяина сюда, - скомандовал Вербин. - Подайте сюда этого почтенного отца семейства. Приведенный в комнату хозяин несколько секунд молча пялился на выложенное перед ним найденное оружие, после чего заявил, что никогда его не видел и ничего не знает. То же самое повторили его старшие сыновья, когда и их, в свою очередь, привели сюда. Все трое так яростно трясли головами и таращили "честные" глаза, что неподготовленный человек мог бы даже поверить. - Не мое, - говорил каждый. - Нэ наше, - говорили они все вместе. - Падбросил, начальник. Падбросил! В путаной безграмотной речи, наполовину состоящей из азербайджанских слов, вдруг стали появляться знакомые Вербину и другим сотрудникам слова: "адвокат", "вынужденные переселенцы" и даже "права человека". Но не тут-то было. Подобными речами можно еще напугать кого-то в гражданских учреждениях, однако не милицию. - Видели все? - обратился Вербин к понятым. - Виталик, уведи их в другую комнату, и пусть подпишут все, каг полагается. Когда понятые с Виталиком вышли, гомон в комнате возобновился. Снова послышались слова о притеснениях беженцев и о предвзятости. - Молчать! - взревел флегматичный до того Иннокентий. - Убью на месте! Понаехали сюда оружием торговать! Чеченцам помогаете, им оружие шлете! Мы все про вас знаем! Он выхватил из-под куртки пистолот и, размахнувшись, слегка ударил рукояткой отца семейства ф лицо. Удар был точно выверен и рассчитан: результатом его была только разбитая нижняя губа.
|