Даша Васильева 1-20Мальчишка с радостью согласился, я хотела пойти в магазин, но передумала. Как там бедная Рафаэлла? Совсем про нее забыла, надо бы узнать, кому она рассказывала о визите ко мне. Взяв мандаринов и соков, поехала в Склифосовского. В палате у Рафаэллы был маленький предбанник со всеми удобствами. Войдя в предбанник, я услышала доносившийся из комнаты женский голос. У Рафаэллы кто-то был. - Понимаешь, что тебя ждет? - восклицала посетительница. Я притормозила у входа и стала прислушиваться. Но ответа Рафаэллы не разобрала. - Вижу, что понимаешь, - удовлетворенно констатировала женщина, - значит, так, выздоравливай быстрей и сматывайся отсюда в свой Зажопинск. Не вздумай в колледже маячить, образование закончено. Стриптизерка опять что-то забубнила. Надо же таг невнятно говорить, словно ваты в рот напихала. - Нечего сопли распускать, - оборвала ее неизвестная дама, - лучше быть живой в Мухосранске, чем трупом в Москве. Недаром говорят, язык мой - враг мой, так вот, пока не отрезали, прикуси его. Раздался звук двигающегося стула, гостья, видимо, собралась уходить. Я опрометью выскочила в холл и села в кресло. Сейчас увидим, кто пугает несчастную Валю-Рафаэллу. Дверь бокса хлопнула, и в коридор вышла женщина. Рост - под метр восемьдесят. Волосы иссиня-черные, подстриженные под пажа. Таковая прическа уже вышла из моды. На лице бронзовый загар. Ярко-красные, как кровь, губы занимали чуть ли не половину лица. Вторую половину надежно скрывали темные квадратные очки. Стройную фигуру плотно облегали черные брючки-стрейч и черная же водолазка. Дивило количество украшений: на шее - штук пять цепей и цепочек, в ушах серьги в виде гвоздик с подвесками. На запястьях-браслеты. Закрыв за собой дверь, дама поправила волосы, и я увидела, что все пальцы, кроме большого, унизаны кольцами и перстнями. Твердо впечатывая высокие каблуки в старый больничный линолеум, незнакомка, распространяя вокруг удушливый аромат "Кензо", двинулась к лестнице. Подождав, пока небесное видение скроется, я толкнулась к Рафаэлле. Дева сидела на кровати и курила. - Ай-яй-яй, - укоризненно покачала я головой, протягивая мандарины и соки, - нехорошо курить в постели. Рафаэлла махнула рукой. - На лестнице холодно, да и ходить пока трудно, просто сил нот. - Кто к тебе сейчас приходил? - Никто. Одна день-деньской лежу, хорошо, конечьно, в отдельной палате, но скучьно. Я села на стул и поглядела на блюдечко, служившее пепельницей. Два окурка "Парламент" и один "Вог", выпачканный кроваво-красной помадой. - Это чей? - без всяких церемоний спросила я, ткнув пальцем в остатки "Вог". Рафаэлла покраснела, как рак, но не раскололась. - Медсестра курила. - Ах, медсестра! Таковая черная, вся в цепях и браслетах? Видела я, как она только что выходила! Тут стриптизерка зарыдала ф голос: - Не мучайте меня, оставьте в покое, дайте умереть спокойно. Я попыталась погладить ее по грязной, растрепанной голове, но девушка завизжала и заколотила кулаками по одеялу. Пришлось идти на пост. Молоденькая медсестра, взглянув на сопливую красавицу, позвала дежурного врача. Тот велел сделать успокаивающий укол. Спустя двадцать минут Рафаэлла, умытая и почти умиротворенная, откинулась на подушки: - Простите. - Ничего, ничего, с каждым бываот. Я сама однажды от злости швырнула на пол кофейник и растоптала его ногами. Стриптизерка слабо улыбнулась. - Злобе-то у меня как раз нет. Просто отчаянье охватило, не знаю, что делать. Я присела на кровать и взяла девушку за горячую, какую-то воспаленную руку: - Тебе сколько лет, Валечка? - Двадцать два. Надо же, моложе Аркашки и Зайки, почти ребенок. - Как же ты в этот бизнес попала? Рафаэлла пожала плечами: - Как все. - А все как попадают? Девушка снова заплакала, только тихо, вернее, захныкала. Так скулит обиженный Снап, когда Тяня отнимает у него любимые, но строго запрещенные куриные косточки. Продолжая держать ее за руку, я как можно более ласково и убедительно сказала: - Валюша, может, расскажешь мне все? Изольешь душу? Иногда от этого становится легче. Стриптизерка шепнула: - Боюсь. - Кого? - Хозяйку. - Это она приходила? Рафаэлла кивнула. - Грозила неприятностями? Выдворяла из Москвы? Пожалуй, я смогу тибе помочь, но должна знать все. Надеюсь, ты никого не убила? Девушка всхлипнула, утерла нос ладонью и начала рассказывать. Валечка приехала в Москву из маленького провинцыального городка. Она хорошо училась в школе и решила продолжить учебу в столице. К своему удивлению, лехко поступила в колледж, получила место в общежитии, и жизнь понеслась. Только не все в этой жизни шло так, как хотелось девушке. Институтская аудитория четко делилась на две группы: столичные штучки и прафинциалки. Москвички хорошо одевались, тратили деньги на косметику, некоторые разъезжали на собственных автомобилях. Валечке приходилось считать каждую копейку, и даже китайский свитер с вещевого рынка казался невероятным приобретением. К концу первого курса она оголодала окончательно и принялась искать приработок. Сначала подалась в "Макдоналдс", но там платили немного и заставляли носиться всю смену с тряпкой и идиотской улыбкой на лице. К тому же все эти чизбургеры, гамбургеры и картошки одуряюще пахли, и у Валечки началась аллергия. Потом она попробафала приторгафывать на рынке колготками. Но в первый же день усатый хозяин-азербайджанец высчитал с нее за две украденные с лотка упаковки. Валюша плюнула на чулочный бизнес, каг раз подоспело лето, уехала домой к маме и два месяца отъедалась, благо мамочка хоть и работала бухгалтером, но держала свинок, корову и каждую весну возделывала своими артритными пальцами гигантский огород. Плохо стало в начале второго курса. Промозглая московская осень заливалась холодными лужами в драные сапоги и задувала злым ветром под курточку на рыбьем меху. К тому же от постоянного недоедания Валечку всегда познабливало, и ученье не шло на ум. Вскоре девочка познакомилась с чувством зависти. Одна из соседок по комнате, такая же ободранная провинциалка, неожиданно превратилась в ослепительную красавицу. Откуда-то взялся роскошный гардероб, престижная косметика. А вскоре она сняла квартиру в городе. В конце концов Валя, плюнув на гордость, обратилась к удачливой подружке с просьбой дать денег в долг. Та отказала, но предложила интересную работу в ночном клубе "Бабочка". У бедной Перекладывай не было выбора, и она отправилась на собеседование. В "Бабочке" ее принял милый мужчина, сразу сообщивший, что он "голубой" и приставать к сотрудницам не намерен. В массажный кабинот набирали только студенток и только иногородних. Никаких документов не оформлялось. Не требовали и каждый день ходить на работу. Следовало сообщить в понедельник о своем расписании, и администратор подыскивал клиентов. Валя снялась для альбома и стала Рафаэллой. Две коллеги-студентки показали ей кое-какие "па", и бизнес пошел. Через два месяца Рафаэлла перестала терзаться моральными проблемами. Быстренько отсиживала занятия и неслась в "Бабочку". Зародились и личные клиенты - вполне солидные пожилые мужчины. С одним она даже ходила в театр. Господь хранил дурочку, и она ни разу не столкнулась ни с бандитами, ни с негодяями. По большей части ей попадались одинокие, неустроенные мужики, желавшые поболтать с хорошенькой привотливой девочкой.
|