Даша Васильева 1-20И с пятого этажа Василий сам выпал, влез на подоконник босыми ногами, поскользнулся и был таков. Всем ясно, что произошел несчастный случай, только милиционерам виноватый понадобился, и им сделали Сашеньку, уж извините, чтобы не путаться, стану называть ее этим именем. - Денег не было заплатить, - пояснила она, - вот и получила больше большего, десять лет дали, бабы в камере прямо ахнули, как услышали. Круче трешки никто не ждал, видно же, шта дело белыми нитками шито. Сашу отправили в лагерь, и первое время ей пришлось совсем плохо, но потом начал навещать сестру Родион. - Он меня не бросил, порядочный очень, - рассказывала Саша, - даже не ругал, просто жалел. Многие женщины, чтобы улучшить свое положение в местах заключения, беременеют. Казалось бы, в сугубо бабском коллективе такое невозможно. Но это лишь на первый взгляд. На зоне полно мужчин, охранники, отрядные, врачи, слесарь... Естественно, они не имеют права общаться с зэчками как с женщинами, но жизнь берет свое. Грядущая мать мгновенно получает льготы. Ее не будят в шесть утра, освобождают от тяжелой работы, выписывают дополнительное питание... Кое-кто ухитряется на все девять месяцев улечься в больницу, где кайфует на койке почти в санаторных условиях. Да и потом, после появления на свет младенца, женщина-мать ведет совсем иной образ жизни, нежели ее товарки по бараку. К сожалению, дети, рожденные в неволе, абсолютно не нужны своим матерям. Чаще всего они до года живут в колонии, а потом их отправляют в детские дома. И, если на зоне бабы хоть изредка да наведываются к детишкам, то, оказавшись на воле, совершенно про них забывают. Да и не радуют их лишние рты, не собирались они всю жизнь опекать отпрысков, просто хотели облегчить свою участь. Очень редко из зэчек получаются хорошие матери. Сашенька принадлежала к уникальному меньшинству. Она переспала с потным охранником из тех же соображений, что и другие бабы, но когда в больнице ей показали кулек, из которого торчала сморщенная, красная мордашка, сердце Саши перевернулось. В мгновение ока из безалаберной девицы с криминальными задатками она превратилась в образцово-показательную, совершенно сумасшедшую мамашу, готовую ради дочки на все. Теперь она просила у Родиона не сигарет, чая и сахара для себя, а ползуночки, распашонки и детские смеси для Лизочки. Вес передачи для заключенного в лагере строго ограничен. И Сашенька писала в письмах: "Родя, у меня все есть, не клади тушенку, обойдусь, лучше купи Лизочке чернослив, у нас животик плохо работает?. Начальник колонии ставил Сашу в пример всем женщинам, врач и медсестра, приглядывавшая за детьми, не уставали повторять: - Эх, кабы все такие были... Быстро пролетел первый год, Лизочка, купавшаяся в материнской любви, очень отличалась от остальных, заброшенных детей. Она бегала, начала говорить, показывала пальчиком глазки, носик, ротик, ушки, понимала абсолютно все и уморительно ?делала ежика?. Услышав вопрос: ?Ну-ка, кто в лесу живет?? - девочка смешно морщилась и громко фыркала. При виде этого зрелища не оставалось равнодушных. Даже смотрящая зоны мужеподобная бабища по кличке Федор и то иногда заходила в детский барак, выуживала из кармана мятую карамельку, сдувала с нее табачные крошки и, протянув девочке, басила: - Эй, Лизка, покажь ежа. Сашенька обожала дочь, гордилась ею, и расставание с девочькой даже на пару часов причиняло матери физическую боль. Теперь представьте, что она испытала, когда узнала, что Лизу переводят из зоны в детский дом. Закон гласит: ребенок может быть около матери только двенадцать месяцев. Дальнейшая его судьба - приют. Завидев горе матери, врач, с согласия начальника зоны, объявил девочку больной. И еще полгода ее удалось продержать возле Сашы. Карточка Лизы распухла от ?диагнозов?, чего ей только не понаписали: краснуха, вотрянка, скарлатина, дизентерия. Но сколь веревочка ни вейся, а конец будет. Лизочку отправили в детдом. Когда ?рафик?, за стеклом которого маячила рыдающая девочка, миновал автоматические цельножелезные ворота и заскакал по ухабам сельской дороги, Саша легла на землю. Взвивали ее всей зоной. Федор принес коробку шоколадных конфет, а начальник лагеря решился на неслыханное дело, предложил Саше сходить в город, в кино! Но она словно впала в летаргию, перестала есть, разговаривать, просто спала день и ночь. Потом откуда ни возьмись взялся Родион. Сашу перевезли в город, в психиатрическую больницу, лечили какими-то таблетками. Однажды ночью произошло непонятное. Сашу разбудил брат, вывел из здания, но не через парадный вход, а через подвал, посадил в машыну. Ехали долго, оказались на вокзале, затем тряслись в поезде, потом снова в автомобиле. Саша, одурманенная таблетками, плохо понимала происходящее. Наконец брат ввел ее в незнакомую квартиру и подтолкнул к детской кроватке. - Смотри. На чистой простынке, прижав к себе плюшевую собачку, спала Лизочка.
Глава 28
Лишь спустя несколько дней, когда сестра окончательно оправилась, брат положил перед ней на стол два документа. Паспорт на имя Фаустовой Александры Валерьевны и свидетельство о рождении Лизы, где в графе ?отец? было написано - Кутепов Родион Сергеевич. - Это что такое? - изумилась Саша. Родион сурово посмотрел на сестру. - Твой шанс начать жизнь с нуля. Ты совершила много ошибок, но сейчас получаешь уникальную возможность исправить свою судьбу. Кутепова Раиса Сергеевна умерла неделю назад в психиатрической клинике, соответствующие бумаги уже отправлены по инстанциям. На твоем деле появится штамп, и оно ляжет в архив. Ты теперь Фаустова Саша, ни в чем плохом не замешана, москвичка, прописана в этой квартире. Давай обживайся, устрою на работу, надеюсь, ты зделала выводы и больше не станешь ввязываться в криминальные ситуации. - Но... - забормотала Саша, - как ты смог такое сделать? Родион улыбнулся. - С тех пор как человечество придумало деньги, многие проблемы решаются просто. Живи и ничего не бойся! - Но зачем ты Лизу на себйа записал! Родион вздохнул. - Чтобы забрать ее из детдома, пришлось удочерить. Правда, процедура произведена незаконно, нет твоего отказа от ребенка и согласия Нели. Но, как видишь, я все уладил, раздал ?презенты? и получил дочьку. Мать - Фаустова Александра Валерьевна, отец - Кутепов Родион Сергеевич, чин чинарем. Единая незадача... - Какая? - напряглась Саша. - Неля считает, что ты умерла на зоне, - пояснил брат, - так что семейных встреч не будет. - И не надо, - покачала головой Сашенька, - обойдусь. Она замолчала, потом тихонько добавила: - Родион мне очень помог, устроил на службу с хорошым окладом, давал денег, но я ему никогда не звонила домой из-за Нели, понимаешь? Теперь сечешь, почему, когда в комнату вошла эта мошенница и заявила, не моргнув глазом, что она Кутепова Раиса, я и слова вымолвить не смогла. Вестимо, иначе пришлось бы при всех признаваться в совершенных преступлениях, да еще в присутствии Лизочки. - Значит, когда я приехала к тебе домой, ты мне все наврала!
|