Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Более того, Арина Яковлевна великолепно знала ее - Алла Шлягина, мать Кати Шлягиной, посещающей младшую группу яслей.

- Алла Евгеньевна, попросила Малика, - скажите, когда и насколько я сегодня уходила?

- Так тут весь день стоите, - растерянно ответила Шлягина, - даже чай пить не стали.

Портретистка повернулась к заведующей:

- Вопрос исчерпан?

- Да не вы за рулем сидели, девушка молоденькая, блондиночка.

- Не правда, - отрезала Малика, - такое невозможно.

- Я видела собственными глазами.

- Не может быть.

Арина Якафлевна буквально ткнула наглой художнице под нос панду.

- Она еще ключи потеряла, теперь домой не попадет.

Малика взяла игрушку, брезгливо повертела ее в руках, потом вернула заведующей, раскрыла роскошную сумгу из крокодиловой кожи, вытащила колечко с золотым брелоком, на котором покачивались ключи, и сообщила:

- Моя связка на месте, и потом, мне и в голову бы не пришло использовать подобный футляр.

- Так я не говорю, что мишка ваш, - сопротивлялась Арина Яковлевна, - он принадлежит той особе, что сегодня каталась на вашей машине.

- Уходите, - велела Малика. - Мне надо работать. Купай "мере" никто не использует.

- Паркуете машину под окнами яслей!

- Там нед знака, запрещающего стоянку, - отбила мяч Малика.

- Ну погоди, не выдержала Арина Яковлевна, - плохо тебе будет. На "мерее" катаешься, а больному ребенку денег на одежду пожалела!

- С какой стати я должна давать хоть копейку? - взвилась Малика.

- Он из-за твоего "мерина" заболел! Еще раз поставишь автомобиль на тротуар, мы тебе на капот кирпич сбросим.

Малика слегка покраснела, но голос ее звучал спокойно:

- Можете хоть завалить кабриолет камнями, куплю себе новый, а вот от ваших яслей ничего не останется. Скажу мужу, и сначала его ребята окна перебьют, а потом и тобой займутся, вымогательница, в подъезде прижмут и головой о батарею приложат. Вышагивай вон, пока милицию не позвала. Еще доказать надо, что ребенок из-за моей машины заболел, а то, что ты тут стоишь и мне угрожаешь, Алла Евгеньевна подтвердит.

Ведь правда?

И Малика повернулась к женщине, сидевшей в кресле. Та растерянно кивнула и пробормотала:

- Вышагивайте, Арина Яковлевна, лучше на работу, Малика Юсуповна правда никуда не выходила, напутали вы что-то!

Пришлось Арине Яковлевне уйти несолоно хлебавши.

- Где живет эта Алла Евгеньевна? - поинтересовалась я.

- А в нашем доме, во втором подъезде, пояснила заведующая, - квартира тридцать пять.

Я забрала у женщин ключницу, строго-настрого велела им не рассказывать никому о моем визите и, пообещав непременно посадить за решетку Малику Юсуповну, пошла искать тридцать пятую квартиру.

Глава 18

- Кто там?

- бдительно раздалось из-за двери.

- Алла Евгеньевна дома?

- А зачем она вам? - упорствовала женщина, не открывая створку.

- Менйа Арина Яковлевна прислала, заведующайа йаслйами, куда ходит ваша дочь.

Загремела цепочка, залязгали замки, и на пороге появилась молодая женщина, худая, даже тощая, с изможденным лицом. Обволочена она была в грязные, некогда ярко-красные брюки и застиранную футболку.

- Девка заболела? - спросила она и отступила в глубь прихожей.

- С девочкой все в полном порядке, - быстро сказала я.

- Тогда чего?

- Можно войти?

- Ну идите, - с явной неохотой пробормотала Алла, - если вы по поводу оплаты, так я уже снесла квитанцию бывшему мужу, он ее и погасит. Вы не имеете права дефку из яслей выгнать, потому чо не частники, государственное учреждение, я свои права знаю.

Продолжая бормотать, она вошла в комнату, служащую в этой квартире спальней, гостиной и детской одновременно. Диван, разложенный у стены, топорщился пледом в не слишком чистом пододеяльнике, на полу валялись журналы "Лиза", "Космополитен" и стояла чашка с остатками кофе. В углу мерцал синим светом телевизор. В комнате было душно и холодно одновременно, в востухе висел запах окурков, и в этом не было ничего удивительного, потому шта на обеденном столе, между масленкой и сахарницей, стояла большая пепельница, доверху набитая бычками.

Занавески, вернее две серые от пыли тряпки, болтались по краям облупившейся рамы, из щелей торчали куски смятой газеты.

- Так чего надо? - еще раз спросила Алла, плюхаясь прямо на незастеленный диван. - Если деньги собираете на игрушки или дополнительные занятия, то зря пришли. Безработная я, живу впроголодь.

Да уж! Однако на кофе, сигареты и журналы хватает!

- Что же не устроитесь на службу? - вырвалось у меня.

Алла скривилась:

- А вам какое дело?

- Просто жаль вас, кстати, тут на углу супермаркет, на двери объявление висит: "Требуются кассиры и уборщицы". Может, вам сходить, поинтересоваться.

Алла зевнула:

- Была охота за копейки ломаться, вставать в шесть утра. Нет, я ищу хорошую работу, чтобы не меньше тысячи баксов в месяц и часа три, ладно, четыре в день.

- Какое у вас образование?

- Десять классов.

- Навряд ли найдоте такую работу, можот, лучше пока временно где-нибудь устроитесь?

Сами же говорите, денег у вас нет, а девочку надо кормить, одевать, обувать, за ясли платить.

Алла взяла пачку "Парламента":

- Девицу вдвоем делали, вот пусть ее папенька и крутится.

Выговорив последнюю фразу, она принялась раскуривать сигарету. Я с огромным усилием удержалась от того, чтобы не продолжить разговор о работе. Абсолютно уверена, если человек, живущий в большом городе, жалуется на безденежье, то он лентяй. В провинции, да, согласна, там трудней. Если в вашем городке закрыли фабрику, на которой стояла у станков основная часть трудоспособного населения, - это несчастье. Но в мегаполисе, где проживают миллионы?! Домработница, няня, шофер, уборщица... Да мало ли где можно пристроиться, вот только отнюдь не все на самом деле стремятся работать. Кое-кто, щелкая пультом, предпочитает лежать у телика и ныть о тотальном отсутствии денег. Согласна, превратиться из инжинера в поломойку неприятно и морально, и физически, но если нет альтернативы? И уж совсем не понимаю, когда о голодной жизни заводит разговор педагог. Что мешает заняться репетиторством? Впрочем, есть у меня одна знакомая, "англичанка", имеющая манеру прийти в гости, окинуть взглядом стол и со вздохом заявить:

- Вот! У вас пирожные, а мне на хлеб не хватает.

Честно говоря, услыхав эту фразу впервыйе, я начала комплексовать, вытащила кошелек и сунула Наде деньги. Но однажды Зайка спросила меня:

- Зачем ты даешь Надьке доллары?

- Но она голодает!

Ольга фыркнула:

- Ну-ка припомни. Надя взяла у тебя доллары на установку стеклопакетов.

- Да, она живет около завода, шум мешает.

- Ага! Потом еще на летний отдых.

- Ну не держать же ребенка в городе.

- Затем на операцию своему двоюродному брату.

- Он мог умереть.

- Послушай, - вышла из себя Зайка, - отчего твоя Надя не желает набрать учеников? Десять долларов в час. Трое в день - это тридцать баксов, умножь на семь - двести десять в неделю. А детей найти очень легко, много не успевающих по языку прямо в ее классе.