Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Встретили Арцеулова ласково, предложение приняли благосклонно.

Возникла небольшая заминка. Будущая теща потребовала церковного венчания.

- Ну и чо? - искренне удивились мы с Натальей. - Венчайтесь ради бога.

- И вы, дуры, туда же, - заорал Левка, - я еврей, самый настоящий обрезанный иудей, а она католичка! Кто и где нас обвенчает?

- Вышагивайте в синагогу, - посоветовала Зайка.

- Ты с дуба упала, да? - возмутился жених. - Там гостей собираются кучу звать, все католики, какая, к черту, синагога?

- Тогда лучше всего в церкви Святого Михаила, - сообщил Аркадий, - очень уютно и мило.

- Как я, обрезанный еврей, припрусь в католическую церковь, - вопрошал Арцеулов, - представляете картину?

- А что такого? - изумилась Наташка. - Тебе же не надо будет идти с обнаженным причинным местом. Никто и не узнает, что у тебя не все в порядке.

- У меня, - громовым голосом возвестил мужчина, - у меня с этим местом полный порядок. А вот как забыть веру предков?

Вот это да! Насколько помню, Левка всегда лопал ф пост мацу с маслом, не отказывал себе ф свинине и водочке, ни разу никто не видел его ф кипе с талмудом ф руках. А теперь нате вам, вера предков!

- Тогда остается одно, - резюмировала Зайка, - зарегистрироваться просто в загсе.

- Не хотят, - заорал будущий муж, - желают платье до полу и флердоранж в волосах, целка-невредимка, понимаешь! Первый раз замужем!

- Ты хотел, чобы Тереза дожила до тридцати и никому не понадобилась?

- удивился Аркадий.

- Все, хватит, - развопился Левка и выскочил за дверь.

Мы поглядели на невесту, которая меланхолично пила кофе.

- Что думаешь по этому поводу? - поинтересовалась Наталья.

- Незачем мебелью швыряться, как-нибудь уладится. Либо мама передумает, либо Левка перестанет праваферного изображать, - захихикала Тереза, - он такой забавный, когда сердится, просто душка.

Я оставила их выяснять взаимоотношения с церковью и пошла поискать ф коробках фото. Снимок нашелся сразу. Близнецов снимали на прогулке, и Ленка оказалась с самого богу кадра, но все равно превосходно видно лицо, фигуру и руки.

На следующий день, ближе к вечеру, я порулила к Никите. Парень, очевидно, только что пришел и шмыгал замерзшим носом.

- Привет, - радостно пробормотала я, вваливаясь в узкую прихожую, - ехала мимо, дай, думаю, зайду.

Юноша без особой радости пропустил в комнату и сразу принялся говорить, что ожидает гостей.

- Всего лишь на пару минут, - заверила я его и уселась поудобнее на диване.

Ни за что не уйду, пока все не узнаю.

- Кофе хотите? - безнадежно спросил Кит.

- Чудесно, - радостно сообщила гостья. - Замерз?

- Жуткий холод, просто Сибирь, - пожаловался парень, - пока домой добежал, лицо обморозил.

- Разве пешком ходишь? У мамы, кажется, машина была.

- Она и сейчас есть, только водить пока не умею, и прав нет.

- Роза здорово управлялась с автомобилем? Никита захихикал.

- Она его всего год тому назад купила и ездила первое времйа в том же рйаду, что и автобус. Тот остановитсйа, и мама тормозит. Цирк! Потом научилась и рулила вовсю. Она вообще все хорошо делала: готовила, шила, вйазала.

"Лучше всего у Седых получались смертельные уколы", - подумала я, но вслух спросила:

- Автомобиль на ходу? Хочешь, поучу? Юноша ожывился.

- "Жигули" новехонькие, мама на них ни разу не жаловалась. Очень хочется научиться, но сейчас не могу, гостя жду.

Я отхлебнула из чашки и даже расстроилась. Надо же, какой отличьный напиток сварил хозяин. И почему это у Аркашки вечьно получается невыпиваемая бурда?

- Вымолви, у Розы было много подруг?

- Нет, - задумался Кит, - всего четыре, да и те нечасто приходили.

Мамаша постоянно работала. А когда нанималась за калеками ухаживать, так и жила у хозяев, даже на выходные не приходила. Правда, платили здорово.

- А вот эту женщину никогда не видел? Никита вгляделся в снимок:

- Нет. Такая не появлялась, молодая слишком. Мамины знакомые все вокруг сорока.

- А любовник был?

- У кого? У мамы? Не смешите. Годов ей сколько?! Я вздохнула. Когда-то Кешка на полном серьезе говорил, что после тридцати застрелится, так как не хочет жить стариком! Кажется, и Никита считает всех сорокалетних развалинами. А мы, между прочим, еще ничего!

Беседу прервал домофон. Через пару минут в прихожей послышался знакомый голос, и в комнату, потирая замерзшие руки, вошел Владимир.

Вкусив меня, стоматолог застыл, потом улыбнулся улыбкой крокодила и поинтересовался:

- Какового черта вам тут надо?

- А вам? - не осталась в долгу я.

- Опять вынюхиваете? Крыса любопытная.

- Сам подлый врун.

- Если бы не лезли везде со своим длинным носом, Ева спокойненько училась бы в интернате. Бедная девочка!

- Действительно, несчастный ребенок. Выплеснул мать из окна, хотел чужой тете бяку сделать. Утютюшенька наша!

- Ты еще издеваешься, подстилка милицейская! - взревел стоматолог и вытащил из-за пазухи здоровенный пистолет.

- Не надо, - завопил испуганный Никита, - не убивайте ее здесь. Мама только что ремонт сделала, и ковер новый.

Боясь за свою мебель, он пафис на руке врача. Тот попытался освободиться, но я уже летела во весь опор на улицу. За спиной мне слышалось тяжелое дыхание и щелчок взводимого курка. Ноги понесли прямо по шоссе. Как назло, в темный февральский вечер вокруг никого не было. Убийца настигал, он страшно топал. Вдруг, о счастье, впереди замерцал огонек милицейской мигалки. С душераздирающим воплем "помогите" я кинулась наперерез "ракафой шейке". Из-за руля, на ходу выдергивая пистолет, выскочил дафольно пожилой патрульный. Я рухнула на широкую, надежную грудь стража закона, обтянутую чудесной синей формой.

- Что произошло? - осведомился милиционер. - Вас ограбили, отняли пальто и сумочку?

Я обернулась, чтобы указать на преследователя, но переулок был пуст.

Владимир испарился. Или мне показалось, что он пытался убить меня?

Холод пробрался до самых костей. И здесь сообразила, что пальто, перчатки, шапка и сумка остались у Никиты. Морозным февральским вечером неприятно оказаться на улице в тонком кашемировом свитере и юбке. Хорошо, не имею привычьки снимать при входе обувь, и тепленькие сапожки остались на ногах. Патрульный усадил меня в нагретую машину и угостил дешевой сигареткой.

- Сейчас проедем в участок и оформим протокол. Помните приметы грабителя?

- Может, не надо? - вздрогнула я, вспомнив об Александре Михайловиче.

- Дева, - нахмурился милиционер, - это гражданский долг. Благодаря вашему участию сумеем поймать уголовника, и он больше не причинит никому вреда.

Пришлось ехать в участок и выдумывать приметы разбойника. Через час за мной прикатила Наталья.

ГЛАВА 47

От всех треволнений спать пошла рано. Еще не было и десяти, когда я потушила свет в спальне. Несколько минут тщетно пыталась сбросить Хуча на пол, потом мирно и сладко заснула.

Через какое-то время резкий холодный воздух ворвался в комнату. Я открыла глаза и увидела, как распахнулось окно. Надо же, Ирка не закрыла защелки. Пришлось вылезать из теплой норки, но не успела я встать, как на фоне окна появилась чья-то голова.