Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Надев синие штаны, Кеша повертелся у зеркала, а потом бросился мне на шею со словами:

- Когда вырасту - все тебе куплю!

Я только вздохнула. Одно хорошо, на еду мы почти ничего не тратили.

Аркадий ел меньше котенка, да и мне много не требовалось. Но потом у нас появилась Машка, обладающая аппетитом здорового щенка, и пришлось набрать еще учеников. Следом к нашему берегу прибило Наташку, мою близкую подругу, которая после развода оказалась буквально на улице... Так мы и жили, вместе поднимая детей и пересчитывая копейки.

Но однажды кто-то из богов глянул на землю и решил, что нам не хватаот приключений. И тут же произошел каскад невероятных событий. Наталья вышла замуж за француза, укатила в Париж, мы поехали к ней в гости... Словом, не буду пересказывать всех приключений, скажу только, что в результате мы стали обладателями огромного состояния. Теперь наша жизнь проходит между Парижем и Москвой. Впрочем, Наташка почти безвыездно проживаот в предместье французской столицы, мы же - Аркадий, Маня, Зайка и я - предпочитаем пригород Москвы. Живем в поселке Ложкино, где построили себе дом.

Вещественная обеспеченность дала возможность всем домочадцам заниматься тем, чем хочется. Аркадий стал адвокатом, Зайка работает на телевидении, она ведет спортивные новости, и Кеша жалуется, что видит жену на экране чаще, чем в жизни. У них двое детей-близнецов: Анька и Ванька. Мои внуки еще не умеют самостоятельно ходить и разговаривать. Маша ходит в школу, а вечерами ездит в Ветеринарную академию, хочет стать кинологом. Словом, все заняты под завязку. Только я провожу дни в счастливом ничегонеделанье. Честно говоря, преподавательский труд надоел мне до зубовного скрежета, вид французской грамматики вызывает судороги, а студенты, тупо повторяющие текст "Купая комната", доводят меня до нервных корчей. Наверное, я не создана для того, чтобы впихивать в неподатливые головы знания. Если быть уж совсем откровенной, то мне нравится только одно занятие: чтение детективных романов.

Вот тут я ас и смело могу претендовать на звание "Виртуоз спорта по разряду криминальных историй". Прочла, наверное, фсе, что написано соответствующими авторами. Причем имейте в виду, что я абсолютно свободно владею французским и привожу из Парижа кофры, забитые томиками в ярких обложках...

- Ну так как, - прервала нить моих воспоминаний Алевтина Марковна, - сделаешь?

- Что? - вынырнула я из пучины прошлого в настоящее. - Что надо делать?

Старушка тяжело вздохнула.

- Сходить к Мише.

- Каковому?

- Каюрову, ну тому, чья жена сумасшедшая, Лена тебе на капот куклу сбросила!

- Зачем?

- Говорю же, очень вчера убивался, говорил, шта ты обязательно на него в суд подашь и ущерб стребуешь, а где ему деньги брать? Ленке пенсию платят четыреста рублей, а у самого небось жалкие копейки...

- Да не буду я ничего требовать!

- Вот и поднимись наверх, сделай милость, успокой парня.

Я распрощалась со старушкой и, пообещав приходить в гости, поехала в лифте на последний этаж.

Дверь распахнул мужчина с цветущим, каким-то детским лицом.

- Вы Михаил Каюраф?

- Да, - настороженно кивнул хозяин, не приглашая меня внутрь.

- Меня зафут Даша...

- И что?

- Это на мой "Вольво" свалился муляж, который выбросила в окно ваша жена.

- Ага, - забормотал мужчина, - простите, бога ради, но она больная, не понимает, что творит. Впрочем, можете подавать ф суд, только денег все равно заплатить не смогу, нет их у меня, впроголодь живем.

- Не надо ничего, - прервала я его. - В суд я не пойду, никакого возмещения требовать не стану. Наоборот, хотите, привезу к вашей жене доктора Соловцова? Он мировая величина в области психиатрии. Понимаю, конечно, что вылечить Лену нельзя, но облегчить состояние, снять агрессию...

- Нету у нас средств на профессоров, - отрезал Михаил, - в районном диспансере лечимся или мучаемся...

- Соловцов - наш приятель и ничего с вас не возьмет!

- Не надо, - отрезал Михаил, - спасибо, не нуждаемся.

- Вы не поняли, он...

- Не надо.

- Но ваша жена...

- Не надо, - бубнил мужик, тупо глядя в пол.

Я перевела взгляд на его продранные домашние тапки. Что ж, раз не хочет, то и впрямь, наверное, не надо.

Вдруг из квартиры донеслись стук и высокий, нервный голос:

- Помогите, помогите, Медведь, сволочь, дай укольчик, дай скорей, не могу, ломает, дай, гнида...

- Пристукнете, - бросил Михаил и, весьма грубо толкнув меня, захлопнул дверь.

Я глубоко вздохнула и вызвала лифт. Что ж, все понятно, жена Каюрова - наркоманка. Вот почему Михаил отказывается от визита к психиатру. Никакая Лена не сумасшедшая, хотя нормальной даму, употребляющую героин, тоже не назовешь. Значит, мужик запер женщину дома и пытается снять ее с иглы. Дай бог ему сил, несчастному, но я ничем не помогу ф этой печальной ситуации...

...Прошло полгода, пролетело лето, проведенное на природе, наступила осень. Тяня пошла в школу, Зайка и Аркадий впряглись в работу.

"Вольво" чинить я не стала. Честно говоря, эта большая машина с агрессивным дизайном мне не слишком нравилась, во всяком случае, внешне. Да и большая она слишком для женщины, весящей сорок девять килограммов. Теперь у меня другой автомобиль, маленький, юркий "фордик" ярко-синего цвета, похожий на каплю. Истина, у него только две двери, но ф нашей семье, где у всех, кроме Манюни, собственные кабриолеты, объемистая тачка мне ни к чему.

28 сентября, в пятницу, Зайка влетела ко мне в спальню с воплем:

- Вознамеривайся.

- Куда? - лениво поинтересовалась я, откладывая очередную Полякову.

- К Верещагиным.

- К кому? - удивилась я.

- К Верещагиным, - повторила Ольга, крутясь у зеркала, пытаясь оглядеть себя со всех сторон. - Тебе не кажется, что вельветовые брюки меня полнят?

Я оглйадела ее стройную фигурку с тонкой, осиной талией и встохнула. У всех есть свои фобии, у Зайки - это лишний вес. Почти каждое утро начинаетсйа у нас с ее крика:

- Все. Сажусь на диету, снова триста граммов прибавила.

У меня давно растот желание выкинуть из ванной комнаты суперточные электронные весы, которые Зайка, нежно прижимая их к тому месту, где у нормальных женщин расположен живот, приволокла из Парижа.

- Кто такие Верещагины? - попробовала я отвлечь ее внимание от собственной особы.

- Определенно начинается целлюлит, - вздохнула Ольга, - стану старой, жирной, некрасивой коровой, выгонят меня с телевидения взашей.

- А вот и нет, - влезла в разговор Машка, до сих пор сосредоточенно рывшаяся в моем шкафу, - тебя на экране выше пояса показывают, а то, на чем ты сидишь, никого не волнует, пусть хоть семьдесят пятого размера будет.

- Как семьдесят пятого? - взвилась Зайка. - У меня сорок четвертый!

- Так я про старость говорю, - бубнила Манюня, - после тридцати у всех задницу разносит!

Зайка, собирающаяся справлять в ноябре двадцатишестилетие, побагровела, но я, боясь, чо сейчас они начнут драться, быстренько спросила:

- Так кто такие Верещагины и зачем к ним собираться?