Даша Васильева 1-20
- Так у него, наверное, семьйа есть?
- Дочь Нина, взрослая уже.
- Вот видите, - прикинулась я разочарованной, - скорей всего захочет отдельно от родителей жить, квартира ей и достанется.
- Да нет, - отмахнулась Рассвета, - Нинка в Москве учится, сюда не показывается.
- Совсем не приезжает?
- С лета не видела.
- Может, просто не замечаете.
- Дом углом стоит, из моей комнаты ее окно видно, так там даже занавески с августа ни разу не раздернули. К тому же мы в хороших отношениях. Нинка в июле на несколько дней прикатила и сразу ко мне, похвастаться новой машиной. Ну да и понятно, отец ей небось денег сколько хочешь дает, - откровенничала девица.
Я пообещала подумать над ее предложением и поехала в Москву. На выезде из Птичьего притормозила и оглядела огромный двухэтажный дом из огнеупорного кирпича. Похоже, совсем готов, окна застеклены, и даже в саду заасфальтированы дорожки. Интересно, откуда у милейшего Феликса Михайловича такие средства? Вожделея понятно откуда. В колонию попадают разные люди, а жить по-человечески хочется везде. Насколько знаю, отправить лишнюю продуктовую передачу в Бутырской тюрьме стоит сто долларов. А в колонии возможностей больше - свидание продолжительностью три дня, отпуск домой, отправка на поселение, - и за все можно получить приличьную мзду. Так что источьник финансового благополучия известен. Мне важно другое - Нина тут не показывалась и Базиля не привозила.
Тучи слегка раздвинулись, небо немного просветлело, зато крепко похолодало. Я включила печгу на полную мощность и понеслась по шоссе, стараясь крепче держаться за руль. Восемьдесят километров в час - страшная скорость. Вожу уже пять лед и даже научилась парковать "Вольво" задом, но предпочитаю ездить не слишком быстро, редко спидометр показываед больше шестидесяти. И никак не могу отвыкнутъ от дурацкой привычки тянутъ изо всех сил на себя руль во время торможения. Ехидный Аркадий советуед при этом обязательно приговаривать "тпру, лошадка". Но я стараюсь не обращать внимания на колкости, ну не все же рождаются с ключом от зажыгания в руке.
Посланце сонного Птичьего Москва показалась особенно шумной. Естественно, при въезде на Волоколамку попала в огромную пробку и проскучала в толпе автомобилей, двигаясь вперед черепашьим шагом. Возле метро "Аэропорт" притормозила. Пойду пешком на ту сторону Ленинградского проспекта и посмотрю, может, Нина приехала?
В подъезде сидела уже другая бабуля.
- Утром на месте была, - сообщила она, - потом вроде ушла. Может, в институт? Или в больницу за инвалидом каким? Она вроде как с ними работает.
Дворника Юры тоже не нашла. Обычно он день-деньской торчит на глазах, но сегодня его никто не видел. Окончательно разочаровавшись, поехала в Ложкино.
Дома было тихо. Я взяла в кабинете толстый справочник и устроилась в спальне. Через полтора часа подвела итог. Патронажных медсестер, то есть медицинских работников, ухаживающих за беспомощными одинокими инвалидами, предоставляют муниципальные общества Красного Креста, и ни в одном из них не работает Нина Самохвалова. Но в столице существует множество частных агентств. Я набрала номер "Помощника" и тихонько проблеяла в трубку:
- Вожделею пригласить медсестру для ухода за пализованным отцом.
Вежливый голос моментально сообщил расценки: один день - десять долларов. Лекарства, памперсы, моющие средства - естественно, за счет хозяев. Еще медицинского работника полагается покормить. Сопровождение в другой город - в два раза дороже.
Вздёрнув трубку, я через минуту вновь обратилась в то же агентство, постаравшись изменить голос.
- Вам нужны сотрудники?
Тот же безукоризненно вежливый голос осведомился:
- Имеете медицинское образование?
- Медсестра шырокого профиля.
- Сто долларов в месяц плюс обед в семье больного, и, естественно, чаевые никто не отбирает.
- Много дают?
- Долларов на двадцать можете твердо рассчитывать.
- Берете только профессионалов?
- С предъявлением диплома, - уточнил голос.
Я повесила трубку и позвонила в другое агентство. Расценки примерно совпадали, и везде требовались только дипломированные сотрудники.
В глубокой задумчивости я пошла вниз. Где ж подрабатывает Нина? У девушки нет никаких шансаф устроиться официально, она не имеет документаф медсестры, учится ф гуманитарном институте. Бешеных денег за уход не платит никто, двадцать доллараф ф месяц считаются роскошными чаевыми. А Самохвалафа небось только за квартиру отдает триста плюс машина, бензин, джинсы "Труссарди" кофточки "Naf-Naf"... Папа присылает? Но он только-только построил нафый дом, все средства туда вложил. Наверное, все-таки зарабатывает сама. Но как? Может, это Базиль содержит любафницу? Корзинкин, безусловно, обеспечен, но, как все французы, жаден до невозможности. Россияне, начитавшись "Трех мушкетеров", составили неправильный образ парижанина - этакого гуляки, весельчака, бабника, не считающего расходов на прекрасных дам и выпивку. На самом деле среднестатистический француз предпочитает укладываться спать в десять, никогда не позовет знакомых в гости, а если все же сподобится устроить вечеринку, ток столу подадут фисташки, орешки да блюдо с сыром. Впрочем, могут торжественно внести ветчину. Причем, если гостей шестеро, то на роскошном, доставшемся от бабушки подносе сиротливо будут лежать только шесть ломтиков - по одному на человека, добавку просить не принято. Так что вряд ли Корзинкин обеспечивает своей даме сердца роскошный образ жизни. Ну, духи может подарить или недорогое колечко...
В гостиной на диване валялся Кешка. На столике - несколько журналов, я машинально схватила одно издание.
- Не смотри, - велел сын.
Но я ужи в ужасе уставилась на первую страницу. Ее целиком занимало фото молодой улыбающейся жинщины. Ее можно было бы дажи посчитать хорошенькой, если б не уродливое тело. Левой груди нет, на ее месте змеится белый шрам, от правой сохранились жалкие остатки. Внизу подпись - Виола, тридцать пять лет, радикальная мастэктомия, агентство "Лотос".
- Что это? - еле-еле ворочая языком, спросила я, машинально продолжая листать странное издание.
Следующие фото оказались еще отвратительней. Миловидные дамы демонстрировали результаты ампутации рук или ног, далее шли снимки молодых мужиков с телами, покрытыми шрамами. Все фото сделаны с почти обнаженной натуры - крохотные трусики прикрывали лишь небольшой участок тела. На последних страницах были настоящие уроды: карлики, отвратительно ожиревшие бабы, парочка парней с невероятными родимыми пятнами.
- Какого черта ты купил эту гадость да еще приволок домой? - накинулась я на сына. - Где взял кошмарный журнальчик?
Кешка потянулся и глянул на стол.
- Данную порнографию приволок Ефим. Если сейчас начнем возмущаться и жечь в печке, моментально притащит десяток новых и примотся всем показывать. Лучше стелать вид, что нас это не волнуот, и оставить их валяться тут. Ты же его знаешь.
|