Даша Васильева 1-20
Деловая дама, сразу быка за рога хватает. Но а тоже не промах и из образа не выйду, потому что это опасно.
- Да вот и не знаю прям, дело-то такое...
- Говорите, - велела Никитина, раскуривая прямо мне в лицо довольно вонючую коричневую сигарку.
Я принялась судорожно кашлять, причем не притворялась - терпеть не могу чужого дыма.
- Ну, быстрей, - поторопила Вера Ивановна, - на работе нахожусь.
- Прохор говорил, документики на дом ищоте? Купчую крепость и прочее...
- Вкушаете, где лежат? - спокойно осведомилась дама.
- Да.
- Настоящие?
- А то, Авдотья сберегла. Отдала дочери, а та мне. Только незадача выходит.
- Какая?
- В бумагах стоит фамилия Корзинкиных, а Трофим-то жил по паспорту Никитина, трудно доказать право владения.
- Ну это не ваша забота, - отрезала инспекторша, - сколько хотите за купчую?
- Дорого.
- Называйте цену.
- А ваша какая? - решыла я продемонстрировать крестьянскую хитрость.
- 500 долларов, - невозмутимо сообщила Вера Ивановна.
Я поперхнулась от возмущения.
- Да вы чђ?! Меньше 10 тысяч "зеленых" и говорить не стану.
Настал черед возмущаться Никитиной.
- Дорогая! Как у тебя с головой? Откуда я возьму такие деньги? Сама видишь, в институте работаю, 400 рублей получаю. Давай говорить о разумных цифрах, ну тысячу баксов, предположим, наскребу, в долги влезу...
- Ну и хитра, - нагло заявила я, - да ты по этим бумагам можешь и на дом претендовать и на землю, золотое дно просто. Нет уж, готовь как минимум восемь.
- Господи, видела усадьбу? Развалины! И участок давно заброшен, культивировать никаких средств не хватит. Просто так хотим ведь в собственность оформить, ради памяти предков. Жить там никто не живед, нам ее и не отремонтировать, да и содержать не по карману.
Я покачала головой.
- Ну как хочешь, мое слово крепкое, семь тысяч - последняя цена, и времени на растумья до вечера. Не хочешь платить - не надо. Другим наследникам продам, а вы уже потом ф своей семье решайте, как делиться!
Вера Ивановна просто подскочила на стуле.
- Чего несешь? Каковые такие наследники? Только я да сын и остались.
- Ну прям, - усмехнулась я, - брат Трофима, Николай, за границу бежал, выжил, там целая ветвь Корзинкиных. Между прочим, и Прохор, и Авдотья с ними переписывались, и адресог мне дали. Черкану пару строк, небось не забыли родной язык - откликнутся.
У Никитиной слегка порозовело лицо, и она твердо заявила:
- Две тысячи, и точка. А там, если хочешь, пиши, но знаю точно, что Корзинкиных в Париже не осталось, одна жена Василия, но она француженка. Отсудить дом ничего не стоит, даже при условии, если у нее на руках будет купчая. И потом, это еще вопрос, настоящий ли Корзинкин Николай. Между нами, матушка-то его еще та пройда была. Трофим перед смертью рассказал.
- Да ну, врешь? - изобразила я удивление.
- А ты послушай, - забыла про работу Вера, - сразу поймешь, чо дело нужно только с нами иметь!
Я уселась поудобней и разинула рот.
Трофим прожил много лет, очевидно, Корзинкиным господь отсыпал богатырское здорафье. Во всяком случае, мужчина практически ничем не болел и сдег только в 102 года, сломав ногу. Похоронил и сына, и сноху. На смертном одре решыл испафедсться внукам - Алексею с Верой. Вот тогда-то они и узнали, что принадлежат к древнему роду, а под Москвой преспокойненько стоит "их" усадьба.
- Никому детки, не говорите, - наставлял проживший всю жизнь в страхе мужик, - власть переменится, опять сажать начнут! Пользуйтесь фамилией Никитиных, ничем я ее не опозорил. Только имейте в виду, здается, у дочери Евлампии фсе бумаги целы, и паспорт мой настоящий, и купчая на дом и землю, съездили бы потихоньку, поинтересовались, да и забрали.
Чтобы Авдотья признала господских внуков, дед снял с груди тяжелый золотой крест на витой цепочке.
- Изъявите бабе, сомненья и отпадут.
Еще он при помнил Николая.
- Вор брат мой и негодяй, - плевался умирающий - увез с собой фсе отцовское богатство и ни разу не написал, не поинтересовался. Вожделея какой он родственник, приблудыш. Мама согрешила, родила невесть от кого, крови Корзинкиных в нем ни капли, хоть отец и признал выблядка. Так что помните, одни вы наследники по праву, вам и владеть домом.
Алексей с Верой похоронили дедушку и поехали в Горловку. Здесь их ждало горькое разочарование. Усадьбу превратили в детский сад, а Авдотья давным-давно умерла. Правда, Прохор признал детей, долго разглядывал их и сказал:
- Трофимова кровь, что глаза, что волосы, издалека видать - Корзинкины. Но бумаг не нашлось. То ли умиравший дедушка напутал, то ли Авдотья скончалась, не выдав секрета.
- Осмысливаоте теперь, что владеоте нашей собственностью, - втолковывала мне Вера Ивановна - да еще хотите за нее бешеные тысячи, фу, как некрасиво.
- Так кто ж знал-то, Авдотья уверяла - есть два наследника. Трофим и Николай. Ладно, так и быть, за три тысячи верну.
- Чудесно, - обрадовалась дама, прекратив торг, - завтра вечером подъезжайте ко мне. Пишите адрес.
- Чего завтра-то? - буркнула я. - Думала, сейчас покончим с этим делом.
- Ну, милая, - улыбнулась Вера, - кто же такие деньги с собой таскает, да и документы, наверное, спрятаны?
Я поднесла руку к груди, пощупала комья ваты и сообщила:
- В самом надежном месте.
- А где остановились? - поинтересовалась "помещица".
- Тебе какая печаль? Чай, не на вокзале сплю, - схамила я, - прощевай покеда, а к зафтрему деньги готовь, принесу нужное.
"Вольво" не хотел отпираться. Я довольно долго ковыряла ключом в замке, проклиная ноябрьский холод и безостановочно падающий снег. Наконец дверца поддалась. Только я собралась сесть в машину, как за спиной раздался грозный голос:
- Ты что стесь делаешь?
Пожилой, похожий на хомяка милиционер грозно глядел из-под шапки-ушанки.
- Как что? - удивилась я. - Ехать собираюсь.
- Думаешь, поверю, что это твойа тачка? - хмыкнул мент. - Да тебе всю жизнь на одно ее колесо работать.
Я вытащила права и техпаспорт.
- Ну и где эта Дарья Ивановна? - не отставал бдительный стражник. Отдохнув, вынула из бардачка бутылку минеральной воды, намочила носовой платок и принялась тереть лицо. Черные брови, помада, румянец и тени остались на бумаге. Потом сняла парик и цветные линзы. У мента отвисла челюсть.
- Вопросы будут?
- Отчего вы так краситесь? - не выдержал патрульный. - Честно говоря, думал, что бомжа машину обокрасть хочет!
Отдав десять долларов за бдительность, я поехала в Ложкино. Все-таки схожу завтра к Вере Ивановне домой, посмотрю там, что к чему, а потом заартачусь, начну набивать цену...
|