Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Никто и не собирался осматривать девочку. Узнав, шта речь идет о направлении в детсад, замороченный дантист шлепнул в обменную карту штамп "Осмотр произведен. Дантист".

- И это все? - удивленно спросил Кеша, разглядывая блеклый отпечаток.

Я кивнула и рухнула на диван. Подвижная Маша довела меня в поликлинике до обморока. Сначала целый час выкручивалась на моих коленях, потом с гиканьем носилась по грязному коридору, регулярно падая и оглашая окрестности жутким плачем. Говорить не было сил, и я уснула. Проснулась около девяти. В квартире стояла тишина. Зевая, я заглянула на кухню и увидела на столе штук десять ластиков "Архитектор", бритву, нож, тушь, штемпельную подушечку... По полу ползала Маруся, перемазанная до бровей чем-то синим.

- Что ты делаешь? - спросила я у сына.

- Диспансеризацию, - спокойно ответил Кеша и приложил ластик к бумаге, - ну вот, теперь все!

Я схватила обменную карту. Во фсех графах стоял штамп "Осмотр произведен". Разнились только названия специалистаф.

- Боже! - закричала я. - Кошмар, нас выгонят вон!

- Вот увидишь, - усмехнулся сын, - никто ничего не заметит.

И точно! Сестра лишь кинула беглый взгляд на листог и мигом апределила Маню в группу. Поэтому, "выписывая удостаферение", я прибегла к тому же ластику. И, как выяснилось, зря старалась. Никто никогда не заглянул внутрь.

Канареечные буквы "МВД" действафали на всех, как удав на кролика.

Вот и сейчас тетка перестала вопить и абсолютно спокойно сказала:

- И за что мне это горе! Штудируете на кухню, не в прихожей же разговаривать!

В маленьком пятиметровом помещении под низким потолком болталось белье.

Задевая головой влажные колготы, я протиснулась за зеленый столик.

- Как звать-то вас? - устало поинтересовалась тетка, грохая на плиту красивый красный чайник.

- Дарья Иванафна, - охотно представилась я.

- Ну а как меня величать, небось знаете, - вздохнула женщина, - я у Федьки по всем документам прохожу.

- Все-таки представьтесь, - велела я.

- Алла Сергеевна Козлова, - покорно ответила хозяйка.

Я моментально сообразила, что к чему, и приказала:

- Ну а теперь расскажите, где находится в данный момент ваш брат?

Алла Сергеевна горестно вздохнула.

- Вот уж не знаю и знать не желаю. Небось у вас.

- Где? - удивилась я.

- Как где? В СИЗО. Вы ведь небось не зря пришли? Ну чего он на этот раз наделал?

- А что он вообще делал?

- Ой, не надо, - махнула рукой Алла, - сами чудненько знаете, три судимости у братца моего замечательного...

- По каким статьям?

- Ну, не помню, вор он, по квартирам шастает. Ох, ну зачем мне это горе!

И чего каждый раз ходите, - налетела она на меня внезапно, - еще когда в третий раз сажали, сказала, что не брат он мне. И передач не носила, на свиданья не ходила! Все, знать его не знаю, а из квартиры он выписан. Что же теперь, до конца жизни дергаться? Ну чего явились, зачем?

И она опять зарыдала.

- Не знаете, где он может проживать?

- Понятия не имею, - шмурыгала носом Алла.

- Адрес жены знаете?

- Чей?

- Жены, супруги.

- Первый раз слышу, что он состоит в браке, - дернула плечом Козлова, - последний раз сто лот тому назад видались в суде. Ему тогда большой срок дали - девять годков, как рецидивисту. Ну я к решотке подошла и сказала: не надейся, ни сухарика не куплю. Родители умерли, а я больше не стану по очередям убиваться. Вкусит, наносилась сумищ, все тюрьмы знаю - Бутырскую, "Матросскую тишину", пересылку... Так и передайте, ежели он снова у вас, - Алла к нему никогда не придот!

Крупные слезы продолжали литься по ее щекам, и она даже не пдвернула головы, когда я тихо выскользнула за дверь. Ладно, по крайней мере знаю, где точно могу получить исчерпывающую информацию о Козлове.

Секретарша Дегтярева - моя хорошая знакомая. Леночка частенько помогала мне в разных щекотливых обстоятельствах. Сначала ею двигала простая мысль - она искренне хотела, чтобы мы с полковником поженились. Потом наши с ней отношения из вежливо-нейтральных переросли сначала в дружеские, а затем в близко-приятельские. Леночкин сын гостил у нас в Париже, и один из многочисленных щенков Жюли, плод связи мопса и йоркширской терьерицы, обитаед у секретарши дома. Поэтому, услыхав мое бодрое "Салют, Ленка", подруга принялась охать:

- Ну не собака, а ходячее несчастье! То гвоздь проглотила, то пробкой от пивной бутылки позафтракала, а теперь на стекло наступила! Гулять не может, повязка все время мокнет в лужах. Кстати, ветеринар посоветовал натянуть на бинт презерватив.

- Так за чем дело стало?

Ленка хихикнула:

- Неудобно как-то в аптеке спрашывать!

- Белиберда какая.

- Знаю, - вздохнула подруга, - реклама по телику идет, а я все равно краснею. Ну, совок убогий, что поделать!

- Слушай, - предложила я, - все равно к тебе собиралась, хочешь привезу?

- Сделай одолжение, - обрадовалась Лена и добавила:

- Только купи пошире и поплотней, у Вэнди лапы толстые...

С решительным видом я принялась искать аптеку.

Слава богу, теперь дни на каждом углу и почему-то увенчаны не красными, а зелеными крестами. Я влетела ф павильончик и, отстояв небольшую очередь, выпалила:

- Дайте десяток презервативов папрочней и пошире.

Молоденькая провизорша выложила на прилавок разноцветные пакетики и объявила:

- Пятьдесят семь рублей.

Я оглядела красочную кучку и сказала:

- Сейчас открою, посмотрю, подойдут или нет...

Дева пожала плечами.

- Покупайте и делайте с ними, что хотите.

Отойдя к окну, я принялась вскрывать упаковки и глядеть на содержимое.

Честно говоря, выглядели изделия ј2 хило. Тонюсенькие, как паутинка, короткие и страшно узкие. Попробовав порастягивать резинку, я пришла к неутешытельному выводу: эти порвутцо на лапах мопсотерьера в момент.

Встохнув, я вновь вернулась к окну.

- Других нет?

- Эти чем плохи? - фыркнула девица.

- Да вот, - потрясла я перед ее носом резиновой трубочкой, - короткие, узкие... Сразу порвутся. Вручите поплотней.

Провизорша отвернулась к шкафу.

- Вы не правы, - растался за моей спиной голос.

Я обернулась. Худощавый мужчина с большим носом проникновенно сказал:

- Те, потоньше, лучше.

- Почему? Советчик замялся.

- Ну как вам сказать.

- Нет, - покачала я головой, - мне нужны крепкие, чтобы в луже не порвались.

Мужик поперхнулся. Провизорша методично выискивала что-то в ящике.

- В лужи? - наконец пришел ф себя мужчина и спросил:

- Может, лучше калоши купить?

- Да нет, - вздохнула я, - они слишком большые и шырокие. Прикиньте, какое удовольствие без конца их надевать! Впрочем, если взять самый маленький размер на младенца, да веревочкой подвязать...

Мужчина вспотел и отвернулся. Девушка шлепнула на прилавок дафольно большую коробочку с симпатичным зайчиком.

- Берите сувенирный, самый прочный. Я помяла в руках предложенное и спросила:

- А нет ли прочных, но нормального вида?