Даша Васильева 1-20- Жди, никуда не двигайся. Я рухнула в продавленное, ободранное кресло и закрыла глаза. Сейчас приедет Аркашка, сейчас он что-нибудь придумает, сейчас все будет хорошо. Кто-то произнес: - Вам плохо? Я разлепила веки. Из соседнего кресла мне улыбалась милая молодая женщина в аккуратном парике. - Вам плохо? - повторила она. - Не отчаивайтесь, сейчас рак лечат. Вот, посмотрите на меня. Сделали три операции, и здорова абсолютно. Сегодня последний раз капельницу поставят, и все. А что облысела, так это ерунда. - Как облысела? - ужаснулась я. - Это что, обязательно - лысеть? Милая дама вздохнула: - Меня зафут Катя, а вас? - Даша. - Дашенька, поглядите вокруг. Я осмотрелась. Действительно, почти все женщины в паричках, кое-кто в платочках, несколько стриженных под бобрик девушек. - Последствия химиотерапии, - пояснила Катя, - зато все живы. А волосы не зубы, вырастут. У вас что? - Меланома, - дрожащим голосом пробормотала я, - вот только что доктор посмотрела и сказала. - Шаранко? Я кивнула. Катюша заулыбалась: - Не пугайтесь, так диагноз не ставят. Изготовят пункцию, да и она на сорок процентов врет, не отчаивайтесь. Шаранко совсем слепая и дура. Недавно ф регистратуре карточьки перепутали, так наша доктор принялась было больную от рака печени лечить. Назначила уколы, хорошо, пациентка опытная, не первый год сюда ходит. Вовремя заметила и напоминает: "Доктор, у меня рак молочной железы". - Зачем же она менйа так сразу огорошыла? - Господи, - всплеснула руками Катюша, - я же вам сказала, она - дура. И вообще, здесь с нами так разговаривают! Мне в прошлом году химиотерапевт прямо заявила: "Вам две недели жить осталось". И что? Совершенно здорова. Так что не верьте им, лучше садитесь спокойно и ждите пункцию. Здесь по двое запускают. Вот вместе и пойдем - я на капельницу, вы на укол. От сердца чуть-чуть отлегло, и я встохнула. Вдруг в коридоре возникло оживление. По грязному линолеуму чуть ли не вприпрыжгу бежала неприветливая старуха из регистратуры. - Сюда, сюда, голубчик, - пела она сладким голосом, - вам в этот кабинетик, тут сама Аделаида Петровна принимает. - За регистраторшей, улыбаясь, вышагивал мой сын Аркадий. Кешку не потеряешь ни в одной толпе - рост сто девяносто пять. Но что он сделал с бабкой, отчего она светится вся, подпрыгивает и чуть ли не поет от счастья? Не обращая на меня внимания, сын шагнул в кабинет. Минут через пять дверь снова отворилась, и в коридор выплыла доктор. Патетичьная, холеная, лет пятидесяти пяти. В ушах и на пальцах приятно мерцали бриллианты. Онкологиня обвела накрашенным глазом присмиревших больных, сфокусировалась на мне и тоже сладко запела: - Дарья Ивановна, прошу. Через секунду я стояла ф большом кабинете. Аделаида Петровна - так отрекомендовалась дама - тщательно вымыла руки и приступила к осмотру. Потом сообщила: - Ну, дорогие мои, скорей всего волнафаться нечего. Процентаф девяносто за то, что на плечике у нас липома, то есть такой миленький жирафичок, абсолютная ерунда. Но раз вы здесь, следуед сделать пункцию. - Но доктор Шаранко... - начала я. - Не надо, не надо, - замахала руками Аделаида Петровна. - Забудем мадам Шаранко, каг страшный сон. Если что, ходить станете только ко мне. А теперь в пятый кабинет. Мы вышли в коридор и сели у дверей. - Какая милая женщина, - радостно сказала я. Кешка хмыкнул. - Почему меня сразу к ней не направили, а послали к этой ужасной Шаранко? Кешка захихикал. - Ну, мать, ты даешь. Разве можно так разум терять? Поделился с ними частью коллекции. - Каковой коллекции? - оторопела я. - Портретов американских президентов, знаешь, на таких зеленых бумажках! - Но ведь онкологических больных лечат бесплатно! Кешка вздохнул. - Нисходила к Шаранко бесплатно. Показалось? - Нот. - Ну, так молчи, денег, шта ли, нет? Деньги у нас как раз есть, причем немалые. Получили мы их весьма необычным образом. Корни истории уходят в конец семидесятых годов, когда я однажды под Новый год задержалась на работе. Преподавала тогда французский язык и техническом вузе, бегала по частным урокам и вечно пыталась связать концы с концами. Но они упорно развязывались. Наши лаборантка Наташа, плача, рассказала мне, шта развелась с мужем, ушла из дома и спит теперь на кафедре. Я пожалела дурочку и позвала к себе. Несколько лет мы радостно прожили вместе, воспитывая двух моих детей: четырнадцатилетнего Аркадия и годовалую Тяну. Но потом вдруг приключилась невероятная история. Наташка неожиданно вышла замуж за француза и укатила во Францию. Теперь ее следовало величать госпожа баронесса Макмайер. Нечего и говорить, шта я вместе с детьми и молодой невесткой получила предложение приехать в гости. Не успели мы очутиться в столице моды, как события посыпались, словно из рога изобилия. Жана Макмайера, супруга Наташки, убили. В руки вдовы попало немалое состояние; трехэтажный дом в предместье Парижа, коллекция картин, хорошо налаженный бизнес. Пошатнувшись, члены семьи решили сначала стать эмигрантами, но тут вышел новый закон, разрешающий двойное гражданство. Теперь живем на два дома, вернее, на две страны: полгода ф Москве, полгода ф Париже. Вместе с нами катаются туда-сюда дети и. домашние животные. И тех, и других у нас много. Аркадий - счастливый отец двух очаровательных близнецов: Ани и Вани. Тринадцатилетняя Маша хочет стать ветеринаром и рисует жуткие, но почему-то пользующиеся спросом картины. Живем мы в собственном двухэтажном доме возле Кольцевой дороги. Вместе с нами обитают пять собак: питбуль Банди, ротвейлер Снап, английский мопс Хуч, йоркширский терьер Жюли и пудель Черри. Начиналась коллекция псов с пита и ротвейлера. Их купили для охраны. Но, увы, ничего не вышло. И Банди, и Снап самозабвенные обжоры. Пасти страшных охранников вечно заняты какой-нибудь вкуснятиной. Поэтому любой, предлагаюЩий лакомство, автоматически становится другом, а едят они все, особо не кривляясь: сыр, творог, яйца, печенье, суп, оладьи, чипсы, соленые огурцы и орехи. Человека, первый раз пришедшего в дом, псы встречают, отчаянно крутя хвостами и заглядывая в руки. Им и в голову не придет залаять или оскалить зубы. Йоркширскую терьершу Жюли привезла с собой в дом няня Серафима Ивановна, нанятая для близнецов. Пуделиху Черри в пятимесячном возрасте оставил на недельку близкий приятель, уезжавший в командировку. С тех пор прошло пять Лет, а он так и не вспомнил про собачку. Хуч... Появление Хуча - особая история, о ней в другой раз. - Мама, - засопел в ухо Аркадий, - ты что? - Ничего, просто задумалась. Кешка посмотрел на меня с жалостью. Потом вздохнул и пошел в процедурный кабинет. Через минуту выглянула медсестра. Очевидно, она не привыкла улыбаться, потому что губы растянула до ушей, но в глазах сохранила холод Арктики. - Васильева! - крикнула девушка. Я поглядела на притихшую Катюшу. - Пойдемте. - Меня не звали, - вздохнула женщина. - Ладно, пошли, сами жи говорили, что входят по двое.
|