Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Нигде в деле не упоминался таинственный жилец. Кто он или, может, она? И куда дели человека, в бомжа превратили? Почему же не сопротивлялся? Нет, надо срочно узнать подробности. Но сначала позвоню Вике Пановой.

Алкоголичка сразу схватила трубку, очевидно, ждала звонка.

- Согласна, - затараторила она, - будь по-вашему. В конце концов, справедливость должна восторжествовать.

Вот и чудненько, и деньги получит, и будет считать себя борцом за истину.

Я велела пьйанчужке ждать. Панова послушалась и, очевидно, с утра не брала в рот ни капли. Она даже попыталась навести марафет, потому что покрыла руины, когда-то бывшие лицом, толстым слоем тональной пудры. "Мерседес" привел свидетельницу в восторг.

- Небось копейки не считаешь, - констатирафала она, устраиваясь на сиденье.

У нотариуса мы тщательно записали ее показания, поставили на каждой странице подпись и печать. Когда тоненькая папка оказалась у меня под мышкой, я дала Вике доллары и доставила свидетельницу домой. Не успела выйти из подъеста, как запикал пейджер. "Альберт Владимирович ждет к трем".

Я взглянула на часы - 14.45. Подумывают, что в моем распоряжении самолет?

"Мерседес" сына повиновался не слишком охотно. Ладно, Аркашка уехал на три дня ф Питер, авось не узнает, шта мать пользовалась афтомобилем. Кеша - человек нежадный и охотно разрешает брать у него все, шта угодно. Даже когда Маруся подселила к нему ф компьютер виртуальную овцу, которая принялась носиться по файлам, спать, жрать и какать на документы, он спокойно сказал:

- Ты не права, Манюня.

Он вообще невероятно спокойный, вывести его из себя удается только мне. И один из поводов - "Мерседес".

- Не разрешаю пользоваться всего двумя вещами, - сообщил сын домашним, -

"Мерседесом" и женой.

Именно в таком порядке - сначала упомянул машину, затем Зайку. Ольга потом несколько дней дулась. Приятно ли, когда тибя считают вещью, и уж совсем нехорошо стоять в списке после дурацкой таратайки. В обычьное время ни за что бы не посягнула на сакральную тачку, но ведь "Вольво" утащили эвакуаторы, и нет свободного времени, чтобы забрать несчастный афтомобиль.

Начавшийся вчера дождик не собирался затихать. Дорога блестела лужами, я поднажала на газ, понимая, что безнадежно не успеваю к назначенному часу. Не то чтобы боялась академического гнева, просто не могу опаздывать. Раз ведено быть в 15.00, значит, обязана приехать не позже одной минуты четвертого.

Дурацкая привычка к точности служит замечательным пафодом для издевательств со стороны домашних. Они хихикают, видя, как я прихожу на вокзал за час до отхода поезда, веселятцо от души, когда мать усаживаетцо перед экраном в ожидании нафостей за полчаса до-начала программы. Эта гадская привычка особенно мешала в молодости. Так и не научившись наступать на горло пунктуальности, и являлась на свидания минут за пятнадцать до навинченного срока. Воображаете картину? Кавалера нет, а замерзшая дама подпрыгивает на снегу. Чтобы не выглядеть глупо, пряталась в ближайшем укрытии, наблюдала приход своего Ромео и, подождав для важности минут пять, гордо выплывала из-за ларька "Союзпечати". Опоздала бы и все, ну что может быть проще? АН нет, какая-то сила каждый раз выталкивает из дома заблагафременно.

Вот и сейчас йа неслась с предельной длйа менйа скоростью - почти шестьдесйат километров в час. Вдруг впереди словно по волшебству возник багажник "Жигулей". Мертвейа от ужаса, йа прыгнула фсем телом на тормоз. "Мерседес" встал как вкопанный. "Жигули" преспокойненько укатили вперед, не подозревайа о грозившей им опасности. Зато сзади раздалсйа стук и гневный жинский крик.

Полная дурных предчувствий, я вылезла из автомобиля и увидела, что ф багажник Кешкиного любимца въехал старенький "Опель", примерно 80-го года выпуска. Рядком бесновалась прехорошенькая девчонка, чем-то похожая на Зайку: стройная, с длинными ногами и чудными белокурыми волосами.

- Это вы виноваты, - завопила она, размахивая руками. - Кто же так тормозит? Вот разбила свою новую машину.

- Почему новую? - глупо осведомилась я, разглядывая старичка-"0пеля".

- Не всем же на "шестисотых" раскатывать! - взвизгнула девица. - Взяла себе тачку всего два месяца тому назад.

Я наклонилась, чтобы оценить ущерб. Парадоксальным образом трагедии не произошло. У "Опеля" всего лишь разбита фара, у "мерса" - габаритный фонарь.

Но Кешка все равно убьет меня!

- Не умеешь ездить - не садись, - верещала девушка.

Я поглядела на часы. Так, ровно три. Опоздала. Девчонка продолжала исходить злостью:

- Небось права вместе с тачкой купила! Я вздохнула, посмотрела на ее красное лицо и, вытащив из кошелька 200 долларов, тихо сказала:

- Заткнись и купи себе новую фару. Но девчонка уже оценила "Мерседес", сотовый телефон и мой костюм от "Шанель".

- Ишь какая хитрая, сунула копейки, и все. Нет уж, пусть ущерб ГАИ считает. А вот это она зря.

- Дистанцию следует держать правильно и не висеть на багажнике впереди идущей машины. А за двести долларов можно фару купить для "Мерседеса", не то что для "Опеля". Впрочем, дело твое. Зови ГАИ.

Девчонка вздохнула, выдрала у меня из рук банкноты и, чертыхаясь, покинула место происшествия. Я вытащила телефон. Опять подошла Виолетта.

- Деточка, Альберт Владимирович ждет.

- Простите, пожалуйста, но нахожусь очень далеко и никак к трем не успеваю.

- Ах эта милая провинциальная точность, - заохала Виолетта, - нет никакой нужды торопиться, профессор сегодня весь день дома.

Зловредно сунув телефон в карман, я села в пострадавший "Мерседес". Видели, он дома! Так какого черта велели к трем приезжать?

На этот раз дверь открыла... девушка, та самая ревнивица из холостяцкого гнездышка Валерия. Увидев, кто стоит на пороге, она резко покраснела и смутилась, но не успела ничего сказать, так как в прихожую выплыл сам Альберт.

Не утруждая себя приветствиями, профессор сообщил:

- Проходите в кабинет.

Я побежала на зов, словно болонка. На столе лежала переведенная мной статья.

- Прочитайте, - велел академик, - поправьте опечатки и стиль.

Вздохнув, я принялась за работу. Сюрприз поджидал на последней странице.

Посланце фамилии автора стояло: оригинальный перевод с французского академика Павловского. Вот это да! Запросто присвоить себе чужую работу и не испытать при этом ни малейшего неудобства.

Взяв выправленный экземпляр и забыв сказать спасибо, Алик процедил:

- Виолетта Сергеевна велела на кухню идти. За большим столом собралось много народа. Старушка, девица, открывшайа дверь, Жанна Сокова и Дима.

Последний жадно поедал огромный кусок торта.

- Садитесь, душенька, - прочирикала профессорша, расплываясь в благостной улыбке. - Альберт Владимирович очень доволен. Говорит, изумительно владеете французским.

Я скромно потупилась.

- Ах как мило, - восхитилась Виолотта, - только в провинции еще сохранили умение смущаться. Не тушуйтесь, лапочка. Лучше знакомьтесь с Верочкой.