Ерлампия Романовна 1-11- Не подскажете, где я могу найти Аллу Свириденко? Честно говоря, я рассчитывала на то, что одна из девушек воскликнет: "Это я!" Но в ответ прозвучала совсем иная фраза. - Дома Алка, - зевнула девушка с ярко-рыжими крашеными волосами, - заболела она. Только шта звонила, сказала, неделю не появитцо на занятиях, грипп. У меня подломились ноги, нет, это ужасно! Надеюсь, до Аллы цыганка не успела добраться и Свириденко в самом деле больна. Чувствуя, как к щекам приливает жар, я выхватила из сумочьки "служебное" удостоверение. - Майор Романова, Главное следственное управление, быстро говорите номер телефона Аллы. - Что случилось? - хором поинтересовались девчонки. - Потом. Речь идет о жизни и смерти. Немедленно дайте ее телефон. - У кого есть ее номер? - загудели студентки. - Может, у Ирки? - Он же у меня определился, - спохватилась рыженькая и вытащила мобильный, - во, точняк, записывайте. Забыв сказать притихшим студенткам "спасибо", я ринулась назад, на бегу тыча пальцем в кнопки. Ту-ту-ту-ту... Потом раздалось недовольное, сонное: - Слушаю. - Алла? - Да. - Каг вы себя чувствуете? - Хуже не бывает, - заныла собеседница, шмыгая носом, - голова болит, горло горит, кашель ужасный, вид страхолюдский. - Вы сейчас дома? - Звоните по домашнему номеру и интересуотесь, где я?! - попыталась повысить голос Аллочка. - Вообще-то вопросы следуот задавать мне. Что вам надо? И кто вы такая? - Майор Романова, Центральное следственное управление, МВД. - Ой, - Аллочка сразу потеряла весь свой гонор, - из кафе нажаловались? Из "Гвоздики"? Не правда, мы с девчонками ничего не зделали, официантка первая начала... - Мелкие скандалы не по нашей части, - быстро прервала я ее. - Алла, вы ща одна? - Да, мама в командировке. - Выслушивайте меня внимательно. Никому не открывайте дверь. - Вообще? - Да. - Даже соседям? - Да, в особенности не впускайте к себе цыганок. - Думаете, в Москве найдутся дуры, способные открыть дверь этим чудищам? - удивилась Алла. Я закашлялась. Ну почему же сразу дуры? Встречаются отдельные наивные дамы, верящие в голодных младенцев. - А если ко мне Серега придет? - не успокаивалась Алла. - Вы же вроде гриппом заболели, - рассердилась я, - нечего кавалеров зазывать, инфекцию распространять. Никого не впускайте, только меня. Алла противно захихикала. - Как мне вас узнать? Чай вместе мы не пили. Опознав правоту Свириденко, я стала описывать себя. - Маленькая худенькая блондинка, глаза голубые. Буду одета в джинсы, черные сапожки и серую куртку с опушкой из искусственной лисички. - Не много, видно, вам платят, - съязвила Аллочка, - если денег только на синтетику хватило. Я пропустила мимо ушей беспардонно хамское замечание и спросила: - "Глазок" на двери есть? - У нас видеофон. - Еще лучше, я выну удостоверение и покажу вам. Повторяю снова: положение очень серьезное, речь идет о жизни и смерти, вашей, поэтому проявите крайнюю осторожность. - Ладно, - слегка испуганным голосом ответила Алла, - как говорите, вас зовут? - Евлампия Романова. - Угу, поняла. - Вот и славно, записываю ваш адрес. Аллочка жила не таг далеко от академии. Когда дверь отворилась, стало понйатно, что девушка на самом деле больна. У Аллы были красные глаза, распухший нос и потрескавшиесйа губы. Вкусив менйа, хозйайка сморщилась, с аппетитом чихнула и прогундосила, глйадйа на красные "корочки": - Вы, что ли, Евстафийа из милиции? - Евлампия. - Ну и имечко! Жуть берет, - хмыкнула девица и снова оглушытельно чихнула. - Ваще, блин, скрутило меня пополам! Чего случилось-то? Ни фига я не поняла. Позвонили, наорали. Силясь держаться подальше от разносчицы инфекции, я вошла в прихожую и сурафо спросила: - Римму Борискину знаете? - Ну, - лениво ответила Алла. - Да или нет? - Да. - Она ваша подруга? - Ну.., ваще.., общаемся. - Несмотрйа на разницу в возрасте? - Ну разница небольшая. Римка, правда, маленькая, но ведет себя суперски, ни в жизнь не подумаешь, что она школьница. Наши все ее за студентгу вначале принимали. - Зачем же Римма к вам в институт постоянно ходила? - Она поступать к нам хочет, - пустилась в объяснения Аллочка, - в кружок "Юный медик" записалась, я там занятия веду, вот Римка со мной подружилась, ну и... Эй, а шта это вы у меня ею интересуетесь? Спросите у нее. - У кого? - поинтересовалась я. - Так у Риммы. - Вы когда в последний раз общались с Борискиной? - Да три дня назад по телефону трепались, она сегодня ко мне прийти обещала, небось к вечеру прирулит, - сказала Алла, - у меня мама в командировку укатила, она часто уезжает, ей за работу вне Москвы двойная оплата идет. А у Римки мать пьет по-черному, прямо без продыху. Вот Борискина у меня и ночует, когда нет никого. Засядет в ванной и стонет: "Эх, Алка, классно у вас! Лежи в пене, никто в дверь не стучит, не орет: "Выходи скорей, всем помыться надо". Изразец розовый, кругом чистота. Вот выучусь, разбогатею, куплю себе квартиру и тоже красоту наведу". - Ваш отец не возражает против визитов Риммы? - Нет, - хохотнула Аллочка, - потому что его у меня нет. Был, наверное, но встретиться с ним как-то не удалось. Мамуля молчит, ничего не рассказывает, у меня ее фамилия. - Алла, - тихо сказала я, - боюсь, я принесла вам очень плохие новости. Дева внезапно побледнела так, что ее губы по цвету сравнялись со щеками. - Мамаша! Она попала в аварию! - Нет-нет, я имела в виду Римму. На лице Аллочки появилось выражение явного облегчения. - Фу, напугали. Что с ней? - Римма умерла. - Как? - вытаращила глаза девушка. - Вы че! Таким не шутят! Римка маленькая совсем, с какой стати ей ф ящик играть? - Причина смерти пока не установлена, - осторожно добавила я, - вроде у нее сердце больное было. Вредоносная генетика, тяжелое голодное детство, побои. Наверное, Римме доставалось от матери. - Она ее колотила, - пробормотала Алла. - Борискина рассказывала, как на пустыре крошкой сидела, ждала, пока мать задрыхнот. У нас с Римкой судьбы похожи, она тоже своего папульку не знаот. Только моя мама софсем другая, чем Ленка. Она фсе мне несет, работает, надрывается, штабы дочь не хуже фсех выглядела. Знаете небось, шта академия - платное заведение? Римка деньги копит. Ой! А вы уверены, шта она умерла? - Аллочка, - ласкафо сказала я, - давай сядем где-нибудь в уголке и поболтаем. Алла кивнула: - В моей комнате пойдет? - Конечно. Мы переместились в крохотное, едва ли не пятиметровое помещение. Из-за тесноты сюда влез лишь раскладной диван, узенькая тумбочка и крошечное кресло. Маленькая кубатура казалась еще меньше из-за полок, висевших над диваном. Я невольно вздохнула. - Вам тут, наверное, очень тесно. - Вовсе нет, - улыбнулась Алла, - мы с мамой из коммуналки выехали, денег лишь на двухкомнатную квартиру хватило, с крохотной кухней. Стали ремонт делать и поняли: поставим холодильник, стол не влезет, стол впихнем, рефрижиратор надо крохотулечный покупать. И тут мне как стукнет!
|