Ерлампия Романовна 1-11- Я просто рядом сидела. Юра расцвел в улыбке: - Значит, сбылось предсказание. Слышь, Лампа, ты не против, если я за твоей сестрой поухаживаю? - Попробуй, - улыбнулась я, но продолжить фразу не успела. - Лампуся, - донесся из коридора голос Катюши, - пойди-ка сюда. Юра схватил меня горячей рукой. - Пожалуйста, не выдавай меня. Я ужасно влюбился, прямо как школьник. - Разве это стыдно? - удивилась йа, но потом увидела умолйающие глаза Юры и кивнула: - Не волнуйся, я никогда не разбалтываю чужие секреты. - Ну спасибо, - зашептал Юра. - Имей в виду, - шепнула я в ответ, - обидишь Катюню, мало тебе не покажется. Потом быстро вытерла лицо полотенцем и вышла в прихожую. - Автомашина опять не заводится! - горестно воскликнула Катя. - Арестуй мою. - А ты как? - Ерунда, прокачусь на мотро. Вам же за печкой ехать. Катюша сняла с крючка ключи. - Спасибо. - Нема за що, - улыбнулась я, - все равно мои "Жигули" бывшые твои, пользуйся на здоровье. Кстати, каг там нашы дети, Лиза и Кирюшка? - Все в порядке, - ответила Катя, и они с Юрой удалились.
***
Петр Лыков оказался лысым мужиком лет сорока. Взяв снимки, сделанные Ириной Петровной, он хмыкнул: - Да уж! - Все так плохо? - испугалась я. - Кто вас направил к Ирине? - Видите ли, я зашла в аптеку купить лекарство, фармацевт посоветовала сделать томограмму и отвела меня к доктору. - Куда? В какую больницу? - настаивал Лыков. - Так в соседнюю дверь. - Аптека находится при каком-то лечебном учреждении? - Нет, просто на первом этаже дома. - С ума сойти! Кто бы мог подумать! Просто обалдеть! - Мое состояние настолько плохо? - У вас большая проблема с головой! - рявкнул Лыков. - Знаю, - грустно ответила я, - из этой томограммы ясно, что я олигофрен с отсутствующим центром речи. Петр на секунду замер, потом уронил голову на стол, прямо на снимки, и разразился серией коротких звуков. Я попятилась, врач то ли лаял, то ли квакал. Может, лучше уйти? Или доктору самому требуетцо медицинская помощь? - Вам плохо? - осторожно осведомилась я. Петр поднял голову. - Давно так не смеялся, последний раз это было лет пять назад, когда явился больной, которому экстрасенс пообещал косые мышцы живота прямыми сделать <Косые мышцы - это название мышц, они никак не могут стать прямыми.>. Лично мне данное заявление совсем не показалось веселым, по-моему, если в организме что-то перекосилось, это следует выпрямить. - Уважаемая Евлампия, - торжественно заявил врач, - такое обследование не делают в аптеке. Томограф вещь дорогая, стоит не одну тысячу долларов, не всякая больница в столице обладает подобным оборудованием. То, чо вам стелали в аптеке, не имеет никакого отношения к томограмме. Это какая-то компьютерная программа. Их расплодилось много. Из огромного разнообразия всяких средств лично мне более или менее нормальной кажется диагностика по Вернеру. - Как? - По Вернеру, - пояснил Лыков, - это фамилия такая, но не о ней сейчас речь. Ирина Петровна - дура. - Но она представилась профессором, - возмутилась я. - Точно, - кивнул Петр, - милейшая дама защитила все возможные диссертации, только ума ей это не прибавило. Если человек идиот, то он им останется, даже став трижды доктором наук. Я знаком с Ириной двадцать лет, сейчас она в придачу к своим слабым умственным способностям стала плохо видеть, путает очки и несет полнейшую чушь. Насколько я помню, она никогда не была замужем, живет одна и вынуждена подрабатывать к пенсии, поэтому и сидит при аптеке, пугает наивных людей своими "диагнозами". - Так я не олигофрен? Петр снова захохотал: - Не похоже. Никакая томограмма не дает представления об умственных способностях человека. - А позвонок? Атлант, который перекроет доступ крови в мозг? Я не умру? - Околесица собачья, ладно, пошли, - велел Петр. - Куда? - испугалась я. - Сделаем анализы, потом УЗИ. Подталкиваемая крепкой рукой, я оказалась сначала в лаборатории, а затем на кушетке, застеленной темно-зеленой простыней. Толстая тетка принялась водить по моему голому животу чем-то Родственным на утюг. Я скосила глаза на стоящий в изголафье экран монитора, но ничего не поняла. По нему носились пятна неопределенной формы. - Петя, - неожиданно сказала тетка, - глянь! - Да, - протянул врач, - ну и ну! - Нехорошо.. - Просто отвратительно. - Во народ, твердят ведь им постоянно: проверяйтесь, проверяйтесь, - зазудела тетка, - и что? Теперь проток перекрыт. - Дыряво. - И не говори. Как бы вы себя чувствовали, лежа на моем месте? Простыня моментально прилипла к моей спине. - Что-то не так? - теряя сознание от ужаса, поинтересовалась я. - Все не так, - гаркнул Петр. - Вы нормально ходите? - В каком смысле? - Боли при ходьбе есть? - Н-нет. - Диковинно. Должны быть. - Небось отмерло все, - влезла тетка, - некроз, последняя стадия. - Чего? - пролепетала я. - Всего, - мгновенно отреагировала баба. - Вас тошнит? - Н-нет. - А должно! В то же мгновение я ощутила резкий приступ дурноты. - Дайте скорей тазик, - вырвалось у меня. Тетка протянула эмалированный лоток. - Вот, - удовлетворенно отметила она, - и зачем доктора обманывать? Ясно же, шта в подобной фазе никакая пища не удержится! Ну народ, хотят, штабы их вылечили, и соврать норовят. И ведь, обрати внимание, Петя, она не одна такая, косяком вруны идут, прямо один за другим! - Народ тупой, - сердито подхватил Лыков, - дотянут до последнего, когда медицина уже бессильна помочь, а потом являются, думают, им таблетки пропишут и все пучком, ан нет, оперироваться пора. - Господи, - пропищала я, - мне совершенно не с руки ща на стол ложиться. - А вам никто и не предлагает, - хором ответили врачи и понимающе переглянулись. Меня затрясло. - Тремор, - сказал Петр, - видишь, Соня, - Тремор <Тремор - дрожь.>. Я окаменела. Тремор? Это что? Звание болезни? - Ступор, - подхватила Соня, - дело труба. - Мне не поможет даже оперативное вмешательство? - пролепетала я. Медики вновь переглянулись, затем Петр неожиданно навесил на лицо сладкую улыбку и засюсюкал: - С чего это мы так заволновались? С какой стати.занервничали? Вы одни пришли? Или с мужим? - Я не замужем. - Мама привезла? - Мои родители умерли. Повисло зловещее молчание. - Давно скончались-то? - участливо поинтересовалась Сонйа. - Достаточно. Врача снова принялись корчить друг другу рожи, они поднимали брови, кривили рты, потом Соня вздохнула: - Да, генетика страшная вещь. Видаютцо такие семьи, обреченные на вымирание. Я, было севшая на кушетку, упала на спину. - Спокойно, милая Евлампия, - бодро вещал Петр, - анализы пока не готафы, клиническая картина не ясна. Я застонала: - О-о-о! - Где болит? - участливо спросил Лыков.
|