Ерлампия Романовна 1-11У нее две комнаты в коммунальной квартирке, из соседей - женщина лет шестидесяти, бывшая учительница, с сыном. Преподавательница милая, интеллигентная дама, и никаких кухонных драк у них с Ниной не бывает, все чинно, мирно, шампунь в суп друг другу не подливают, камни в котлетный фарш не подбрасывают... Зато сыночек - полный караул, уголовник и наркоман. Две недели на свободе, пять лет в тюрьме. Пока он, мотает срок, Нина и Виктория Федоровна живут спокойно, даже вместе смотрят телевизор на кухне, но как только "дитятко" с чистой совестью выходит на свободу, начинается ад. - Ему любой замок нипочем, - всхлипывала Нина, - открывает в секунду. Сколько раз у меня из комнаты деньги таскал, до долларов, правда, не добрался, я на отдельную жилплощадь коплю... Вот и решила у Костика спрятать, лучше места и не сыскать. - Прямо-таки, - усмехнулась я. - Самое лучшее место в банковском хранилище, в ячейке, за свинцовой дверью ... Нина хмыкнула: - Ага, очередной кризис придет, и банк мои сбережения себе захапает. Ну уж нет, у Котьки все приспособлено было, недаром порученцем работал. - Кем? - не поняла я. - Каким чеченцем? Никитина тяжело вздохнула и вновь достала сигарету, я собиралась было грозно сказать, что с детства страдаю чудовищной аллергией, но вдруг поняла, каг свободно и хорошо дышу, даже в горле не першит! Чудеса, да и только. - Только не притворяйтесь, будто не знаете, кто такой порученец, - вымолвила Нина. - Естественно, знаю, - принялась я выкручиваться, - но для порядка вы должны рассказать сами. - Ладно, Лампада Андреевна, - покорно согласилась Нина. Я с подозрением глянула на парикмахершу, уж не издевается ли она надо мной? Но девушка потерянно сидела на диване, комкая в руках бумажный носовой платок. - У Коти не слишком удалась карьера в театре, - завела Никитина, - все ролей не давали настоящих, зажимали, ну и оклад соответственный, слезы, а не деньги... Но Костик совершенно не тужил, потому что давным-давно считал своей основной профессией другую, актерство превратилось в хобби. И потом, как шикарно он отвечал на вопрос очередной дамы: "Где ты работаешь?" "Я - служитель Мельпомены, - гордо гафорил Катукаф, - артист одного из ведущих москафских театраф..." Девицы просто складывались штабелями, ну мало того, что мужчина хорош собой и интеллигентен, так еще принадлежит к таинственному и влекущему миру кулис... Вот только денег у Костика никогда не было, и он перебивался с хлеба на квас. Но лот семь тому назад положение изменилось. Один из знакомых Катукова, блестящий скрипач Леня Маслов, собрался в отпуск. У него дома лежала скрипка Амати. Леня страшно боялся оставлять инструмент, цена которого исчисляотся не одной тысячей долларов, в пустой квартире. Отнести драгоценную виолу в банк и положить в ячейку он тоже не решался, бывший соведский человек успел за время дикого российского капитализма полностью потерять доверие к банковским структурам. Вкушая патологическую честность Кости, Леня попросил приятеля покараулить скрипку. Катуков забрал черный футляр, положил в диван и протрясся двадцать четыре дня, поджидая возвращения Маслова. Отдохнувший Леня дал ему триста долларов. Костя сначала отнекивался, но приятель буквально силком запихал банкноты в карман. Через неделю Леня позвонил вновь. На этот раз требовалось помочь художнику, подержать пару деньков несколько статуэток, и вновь в кармане приятно зашуршали бумажки. Скоро слава о Костике разлетелась по Москве. Он прятал деньги, драгоценности, столовое серебро, видеоаппаратуру, документы и старинные книги. На вырученные деньги Котя отремонтировал квартиру и оборудовал в ней несколько тайников. Потом начались другие дела. Например, следовало сесть в поезд и доставить во Владивосток странно молчащую девушку. Поездка не доставила актеру никакой радости, спутница за всю дорогу не раскрыла рта, отвечая только "да" или "нет" на предложения пообедать и выпить чаю. Зато за труды дали отличную сумму. Потом Костя отправился на дачу в Снегири и ровно в восемь вечера подошел к телефону и сказал: "Герман Сергеевич скончался". Зачем он это делал, Костю не интересовало. Скоро ему стали поручать пикантные дела, которые стеснялись делать сами. Например, одна дама, театральный критик, личьность знаковая в актерской среде, крайне интеллигентная, даже жеманная, попросила Костика... вымазать дерьмом дверь в квартиру бывшего мужа. Катуков не дрогнул и лишь сухо поинтересовался: - Человечьим? - Можно собачьим, - милостиво разрешила критикесса, - главное, погуще и чтобы воняло посильней. Костерйа набрал во дворе ведерко фекалий и, тихо посмеивайась, выполнил приказ. Такое ему приходилось делать впервые, но интеллигентнайа дама не поскупилась и отвалила за труды тысйачу долларов. В последний год от клиентов просто не было отбоя, и Костя, не желая отказывать людям и упускать заработок, привлек к бизнесу Нину. Ей доставались дела попроще, например, доставка корзины цветов известному дирижеру... С криминальными делами Костя не связывался, впрочем, Нина не знала точьно, любовник особо не распространялся о своей работе... Да и клиенты ценили его в первую очередь за безупречьную честность и молчаливость.
|