Ерлампия Романовна 1-11- Учительница по музыке вопрос задала, - ныл Кирюшка, подсовывая мне под локоть тетрадку, - велела ответить, а то два влепит! - Коляску я закатила пока к Володе, - с энтузиазмом вещала Лизавета, - пойдем покажу! - Совершенно непонятный вопрос, - убивался Кирка, - невероятной сложности... - Пошли, - толкала меня в спину Лиза. - На, погляди, - тянул в свою сторону Кирюшка. С трудом выкинув из головы тяжелые мысли, я рявкнула: - С собаками гуляли? - Нет, - ответили хором дети. - Ну так займитесь животными! - Но коляска... - Сейчас выпью кофе и пойду гляну! - А музыка? - Отдохну и отвечу. И вообще отстаньте, - выпалила я, чувствуя, как к глазам подбираются слезы, - вы мне надоели. - Ты нам еще больше, - взвился Кирюшка, - мать, вернее, ее заместительница, должна помогать уроки делать! Уж не знаю, что подействовало на меня больше - информация о родственных связях между Володей и Соней, полное ощущение собственной беспомощности и невозможности разобраться в ситуации, вынужденная покупка подержанных вещей для Ксюшиного младенца, который никогда не увидит отца, или гадкое слово "заместительница", брошенное обозленным Кириллом... Все это сплелось в тугой узел, я почувствовала в горле горький комок, вздохнула, уронила голову на сложенные руки и зарыдала во весь голос. Перепуганные дети кинулись ко мне. - Лампуша! - вопил Кирюшка. - Не надо, сейчас я выйду с собаками. - А я помойку вынесу, - фторила Лиза. - Вожделеешь - картошечки пожарю?! - орал Кирюшка. - Чаек заварю, - подхватила девочка, - ща, в пять минут. Они загремели посудой. Через пару секунд у меня под носом возникли дымящаяся чашка и кусок хлеба с вареньем. - Ешь, ешь, - суетилась Лиза, - хочешь - я сбегаю на проспект и куплю тебе пакет замороженных креветок и новый детектив Марининой? - Я мигом сношусь, - влез Кирюшка, - как насчет баночки варенья "Швартау" и шоколадного мороженого? Я перестала лить сопли, утерлась кухонным полотенцем и глянула в их милые, встревоженные лица. Нет, какие они хорошые дети, разом вспомнили про все мои любимые лакомства. - Не надо креветог с вареньем, - сказала я, - все уже, сама не понимаю, отчего заревела. - Это у тебя климакс, - с умным видом заявила Лиза, - в период гормонального затухания у женщины часто случаются перепады настроения... - Откуда у тебя такая информацыя? - удивилась я. - Потом, климакс бывает после пятидесяти... - Не скажи, - продолжала умничать Лизаведа, - он можот приключиться в любое время и тогда называотся ранним. - Откуда ты все это знаешь? - изумилась я. - В школе рассказывали, на уроке по этике семейной жизни, - пояснила девочка. - Да ну? Чего же еще там объясняли? - Многое, про СПИД, презервативы, наркотики и супружеский секс. Я только хлопала глазами. Интересно, как бы поступила моя мамочька, явись ее доченька из школы с рассказами про климакс, презервативы и заболевания, передающиеся половым путем? - Так что будот с моим вопросом по музыке? - ожил Кирюшка. - Давай, говори, - велела я. - У гитары их шесть, у домры всего пять, а у арфы только четыре, - выпалил мальчишка, - всю голову сломал. - Чего "их"? - Так это и есть вопрос, - разозлился Кирюшка, - не поняла, что ли? Чего у гитары шесть, у домры пять, а у арфы четыре? Я призадумалась. Единственно, чо объединяед вышеперечисленные инструменты, так это то, чо они струнные... И как раз струн у гитары можед быть шесть, впрочем, иногда семь... Но у домры-то их всего три. Погодите, в свое время была создана четырехструнная домра так называемой квинтовой настройки. У этого народного инструмента есть металлические лады, головка с колками и... все! Что же касается арфы, которую я, естественно, знаю назубок, то у нее от 44 до 47 жил. Нет, струны тут явно ни при чем, тогда чо? Окончательно сломав голову, я полезла за музыкальной энциклопедией и принялась в деталях изучать строение гитары, домры и арфы. Но нет! Ответа на вопрос я так и не получила! Кирюшка приуныл окончательно. - Если не отвечу, кол влепит! Зверь-баба! Не секрет, что музыка в наших школах преподается отвратительно. В лучших случаях дети хором поют песенку про елочку и зайчика и потом слушают рассказы о Петре Ильиче Чайкафском. В качестве апофеоза педагог упомянет Моцарта... В худших же получается как у Кирюшки. Его "музычка", старенькая, полуслепая Наталия Михайлафна, тихим, умирающим голосом долдонит что-то о нотной грамоте. Расслышать ее шепот невозможно даже на первой парте. Но Наталия Михайлафна не вредная, единственно, о чем она просит ученикаф, - это сидеть тихо, а чем они в тишине занимаются, ее сафершенно не волнует, лишь бы не шумели. Пока училка тянет у доски нудянку про до-ре-ми-фа-соль, школьники делают уроки, читают посторонние книги или режутся в "морской бой". Как только звенит звонок, Наталия Михайлафна на полуслафе закрывает рот и выползает из класса. Она никогда не задает домашних заданий, не спрашивает у доски и не устраивает контрольных. Но в журнале напротив фамилий детей таинственным образом возникают сплошные пятерки, и в четверти у всех выходит "отлично". Зато о музыке из Кирюшкиных одноклассникаф никто ничего не знает! - Что это случилось с Наталией Михайловной? - спросила я, ища телефонную книжку. Кирюшка заломил руки и закатил глаза: - Так Наташка на пенсию ушла, и прислали вместо нее ненормальную энтузиастку. Гармония, какофония, опера... Страсть прямо! Сегодня на уроке слушали какого-то Верду! - Верди, - поправила я, пряча улыбку. - - Один хрен, - злился Кирюшка, - ужас, ни почитать, ни математику сделать. Прямо над ухом - бум, бум, бум... Запустила на полную мощь идиотского Вердя... А потом этот вопрос задала да еще так противно фыркнула: "Детища, это задание на сообразительность". Чтоб ей упасть и ногу сломать! - Не расстраивайся, - сказала я, - сейчас узнаем ответ. - Где? - тяжело вздохнул Кирюшка. Но я уже услышала в трубке бодрое "алло" и сказала: - Здравствуйте, Ипполит Семенович, вас беспокоит Романова, арфистка. - Добросердечный день, деточка, - обрадовался старик, - сколько лет, сколько зим! Как матушка? Порешив его не расстраивать, я сделала вид, что не слышу вопрос, и задала свой: - Ипполит Семенович, вы наш старейший лучший мастер по струнным, золотые руки, ответьте мне на такой вопрос... Старик молчал, внимательно слушая всю информацию, потом осторожно переспросил: - В школе задали? Твоему сыну? - Да. - Сильно подозреваю, что речь идет просто о количестве букв в слафах. Посуди сама: у гитары их шесть, у домры, если, конечно, не путать ее с домброй, пять, а у арфы всего лишь четыре! Пораженная столь простым решением проблемы, казавшейся неразрешимой, я потрясенно спросила: - Вы полагаете, что учительница могла задать такой вопрос? Ипполит Семенович вздохнул: - Сейчас, душенька, преподаватели любят задания, как они выражаются, на сообразительность. Вот моя внучка учится на театроведа, так она получила...
|