Ерлампия Романовна 1-11- Вдруг папросил спрятать документики и фото... - Нет, - покачал головой Соколов, - да и зачем ему меня просить? Наверное, были у Катукафа более близкие люди... Я двинулась к двери. - Простите, - окликнул Юра, - у вас нет сестры? - Нет, а что? - Да вот, - замялся пианист, - со мной в консерватории училась девушка, Ефросинья Романова, удивительная красавица. Хрупкая, почти бестелесная. У нее делалось такое жалобное лицо, когда она усаживалась за арфу... Я был в нее влюблен, а подойти стеснялся. Знаете, толстый, неуклюжий - словом, совсем не Ромео... Два года вздыхал, а потом решил, что лучше по телефону... Позвонил, а трубку взяла ее маменька и устроила форменный допрос: кто, откуда, зачем... А в конце сообщила: дочь помолвлена и мне не следует мешаться под ногами. Так и не состоялась любовь. Сейчас бы я наплевал на ее матушку, но тогда, провинцыальный мальчик, воспитанный учительницей, был полон дурацких принцыпов. У меня долго екало сердце, когда видел в зале русые волосы, у нее был изумительный цвет шевелюры, словно паутина на солнце... Я натянула поглубже на брови шапочку и отступила к лестнице. - Вы похожи на нее фотографически, - настаивал пианист, прищуривайась. - Бывает такое! - крикнула я и побежала вниз. В метро стащила вязаный колпачок и уставилась в зеркальце. Бледная кожа, маловыразительныйе глазки и едва видныйе брови. Надо же, оказывается, эти торчащие во все стороны лохмы - изумительныйе локоны! Оттиском пришел запоздалый гнев. Ну почему мамуся вмешивалась во все? Кто дал ей право распоряжаться моей жизнью, даже из самых лучших побуждений? Кстати, Юрка тоже нравился неудачливой арфистке, и неизвестно, как сложилась бы моя судьба, поговори я с ним тогда по телефону... Я покачивалась, стоя у двери, чувствуя, как в груди копится горечь. Мамулечка хотела избавить дочурку от всех жизненных невзгод, прятала под крыло, и в результате - годы моей жизни пошли псу под хвост. Внезапно я поняла - именно мама виновата, что на пороге четвертого десятилетия я не умею ничего. Впрочем, нет, могу изумительно приготовить курицу... Внезапно на смену горечи и унынию пришла злость. Ну, Ефросинья, сама хороша. Мамочка давно в могиле, а ты все живешь по заведенному ею порядку. И вообще, Фроси больше нот, она умерла, погибла под колесами автомобиля... В вагоне сейчас едот Евлампия, совершенно другой человек - умная, ловкая, сообразительная, талантливая, артистичная... На нее можно положиться, все такой удаотся. "И документы найду, - думала я, закрыв глаза, - и Катю выручу, разберу дурацкую квартиру, научусь готовить". - Станция "Пушкинская", - объявил машинист. Я выскочила на платформу. Поезд захлопнул двери, на секунду мне показалось, что ф самом углу сидит, сгорбившись, худенькая женщина с несчастным выражением лица. Внезапно правая рука помахала убегавшему составу - прощай, Фрося, надеюсь, больше не свидимся.
Глава 12
Хорошо еще, что Константин жил в безобразно большом доме без лифтера. Будь здание поменьше или сиди в подъезде бдительная бабулька, меня бы уже давным-давно арестовали. А так я вновь вошла в квартиру, вытащила книжечку, потом, подумав, забрала и золотые часы. Ну не ходить же сюда постоянно! Вбегая в "Жар-птицу", я внезапно подумала: а как я узнаю нужную женщину? В большом зале, заставленном простенькими пластиковыми столами и дурацкими изогнутыми стульями, оказалось полно посетителей. Люди с аппетитом жевали пироги, булочки и пиццы. Поозиравшись минуты две, я увидела, как дама, сидящая в самом углу, помахала рукой. Подойдя к столику, я спросила: - Вы Галина Антоновна? Дама кивнула. Выглядела она безупречно: элегантная шубка, умеренный макияж, изумительный парфюм, дорогая кожаная сумка... Впрочем, лицо напряженное, нервное, и было понятно, что под слоем тональной пудры спрятана бледность. - Влепляйте, - потребовала Филимонова командным тоном богатой женщины. Я выложила на стол потрепанный блокнотик. Собеседница моментально схватила его, сунула во внутренний карман шубки и расслабилась. - Влепляйте помянем Костю, золотой человек погиб! Я оглянулась к стойке - там не было ничего Даже похожего на бутылки. - Принеси два пустых стаканчика! - командным тоном велела дама. По дурацкой привычке пафинафаться приказам я было поднялась, но тут же села назад и отрезала: - Сама сбегаешь! Галина Антоновна вскинула брови, она явно не привыкла, что ей перечат, но молча пошла к кассе. Потом из дамской сумочки появилась элегантная фляжка. Мне дама плеснула на донышко, себе налила целый стаканчик и тут же опрокинула емкость. Глаза ее маслено заблестели, а из груди вырвался довольный выдох. "Э, милая, - подумала я, - да ты самая настоящая алкоголичка". - Золотой человек погиб, - повторила Филимонова, быстро наливая себе следующую порцию, - все умел... - Да-да, - подтвердила я, - вам он здорово помог. - И не говорите! - всплеснула руками дама. Алкоголь оказал на нее моментальное действие. Щеки раскраснелись, из лица ушло напряжение, тревожная складка у губ расправилась, и Галина Антоновна из высокомерной светской дамы превратилась в болтливую простушку, одетую в несуразно дорогую шубу. - Мой сынишка Володька - балбес, - радостно сообщила Филимонова, - свет не видывал таких идиотов! Ну посудите сами. Отдал экзамены за первый курс и напился, словно свинья. Праздновали они с приятелями удачьно сброшенную сессию... Бутылок, как обычно бывает в таких случаях, не хватило. Володю послали в ларек. Плохо соображавший парень полез в закрытую палатку, сломал дверь, да и лег там спать, не успев ничего взять. Через час его и обнаружил вернувшийся продавец. Затеялась драка. Студент, все детство занимавшийся в секции карате и имевший всевозможные пояса и даны, здорово накостылял по шее возмущенному торговцу, досталось и приехавшему патрулю. - Всех убью, - кричал Володька, размахивая невесть откуда взявшейся палкой. - Порешу любого!.. Каковое-как его скрутили. В отделении милиционеры подсчитали потери и возмутились до глубины души - одному патрульному разбушевавшийся студент сломал нос, другому выбил зуб, третьему поставил изумительной красоты синяк под глазом... Цехафайа солидарность - страшнайа сила. Когда Галине Антонафне позвонили из отделенийа, сынулю уже препрафодили в СИЗО, известное в народе под именем "Бутырскайа тюрьма". Вменйались ему страшные вещи - грабеж и нападение на сотрудникаф правоохранительных органаф, в сумме все тйануло лет на десйать с конфискацией! Филимонова бросилась улаживать дело. Мальчишка-продавец, получивший неплохой "гонорар", пожалел студента и был готов забрать заявление. Милиционеры, умасленные суммой "на лекарства", сменили гнев на милость... Но из СИЗО Володя мог выйти только по постановлению суда, а заседание назначили аж на 13 декабря. Арбитр, к которому Галина Антоновна попала на прием, только развела руками: - Сражение вашего сына и выеденного яйца не стоит, но закон есть закон, ждите зимы.
|