Ерлампия Романовна 1-11- Не знаю, - удивилась я, - мы ведь незнакомы. Секунду мужык глядел на меня настороженными глазами, потом вздохнул: - Назовите свои паспортные данные. Я вздрогнула: ну вот, влипла. Но привыкший за два дня врать язык сам по себе сболтнул: - Татъяна, Татьяна Павловна Молотова... Оперативник пометил что-то на бумажке и заявил: - Езжайте в свой супермаркет и сообщите начальству, что Волкова больше никогда не придет, - Почему? - глупо удивилась я. - Она умерла, - пояснил следователь. - Давайте адрес и телефон. - Чей? - Мой! - Не знаю! На этот раз мужик вышел из себя: - Хватит ваньку валять! - Никого я не валяю, - возмутилась я. - Спрашиваете у меня свой номер телефона и адрес, а откуда я могу его знать? Сыщик вздохнул: - Гражданочка, назовите, где проживаете, и телефон. Машиналько я сообщила адрес Мишиной квартиры и только потом испугалась. Божи, что жи я наделала! Мелкотравчато того, что назвалась именем его любовницы, так еще и координаты дала, ну почему не придумала вымышленные? - Отчего она умерла, от сердечного приступа? Инспектор спокойно ответил: - Вам сообщат, идите на улицу. - Страшно все-таки, выглядела совсем здоровой... Но милиционер молча подтолкнул меня к выходу, и тут зазвонил телефон. Я вытащила аппарат: - Алло. - Таня, ты? - Извините, ошиблись. В ухо понеслись гудки. Милиционер подозрительно глянул на "Сименс" и неожыданно переспросил: - Значит, в супермаркете работаете? - Ага, - крикнула йа, сбегайа по лестнице, - кассиром. У подъезда продолжали толпиться возбужденные жильцы. - Ее Надька нашла, - рассказывала шепелявая бабка, - зашла в квартиру, а Ритка валяетцо между окном и столом, кровищи! Надька чуть богу душу не отдала! Интересно, кому теперича жилплощадь отойдет, у Маргаритки-то никогошеньки нету. - Разве при сердечном приступе бываед кровотечение? - не выдержала я. Бабулька примолкла, а потом ехидно спросила: - Это кто же тебе про приступ наврал? - Таг ведь Рита умерла! - Убили ее. - Как? - помертвевшими губами спросила я. Вопрос был задан риторический, но милая старушка поняла его буквально и принялась словоохотливо объяснять: - Ножом, кухонным. Долго не мучилась, горемычная. Ну посуди, коли она сама бы померла, зачем тут столько милиции? С трудом передвигая ставшие пудовыми ноги, я добралась до метро и плюхнулась на скамеечку. В последние дни данный вид транспорта нравился мне все больше и больше. Чисто, светло, тепло, а главное, никому нет до тебя дела, все бегут с высунутыми языками и не глядят по сторонам. Я перебирала пальцами край куртки и мысленно подводила неутешительный итог - два трупа, и никаких документов. Пропала последняя надежда попасть в квартиру Кости и найти телефонную книжку. Хотя Рита обронила, будто он служыл актером в театре "Рампа". Может, сходить туда, порасспрашивать коллег, вдруг что выплывет.
Глава 7
Я не слишком большая театралка и в храм Мельпомены хожу редко, но "Рампу" знаю. Несколько лет назад там поставили скандальный спектакль, и весь бомонд засветился на премьере, естественно, и мы с Мишей сидели в третьем ряду. В тот день на мне было черное платье, а из украшений - брильянтовые серьги. Я равнодушна к драгоценностям, но Миша частенько повторял: "Жена - витрина семьи. Накалывай побольше камушков, а то подумают, что у меня дела плохо идут". Парадный вход оказался заперт, пришлось идти со двора. У двери за столом читал газету крупный мужчина. - Вам кого? На секунду я растерялась, потом промямлила: - Насчет Кости Катукова... - Допрыгался, - неожиданно зло заявил дежурный, - добегался по чужим бабам, догулялся... - Зачем вы так, челафека убили... Секьюрити махнул рукой: - По нему давно пуля плакала, мразь, а не мужик, и чего к парню бабье льнуло - ни рожи, ни кожи, один гонор. Актёр! Тьфу, слушать тошно. Да у него всех ролей три штуки, а в каждой - две фразы. Таких, с позволения сказать, актеришков пол-Москвы. Вон меня в прошлом году тоже на сцену выводили, сундук выносил в спектакле "Боярыня Морозова", и чего, тоже теперь нос задирать надо? Да, похоже, Константин сильно чем-то насолил мужику... - Идете в двенадцатую комнату, - неожиданно сменил гнев на милость стражник, - там администратор Лев Валерьянович, он похоронами занимается. Я двинулась по узкому коридору, застеленному Довольно потертой красной дорожкой. Разило дешевой косметикой, пылью и потом. Двенадцатый кабинет оказался последним, я вежливо постучалась. - Кто там такой церемонный? - раздался возглас.
|