Ерлампия Романовна 1-11Заплатив четыре рубля, Кружко воспользафался туалетом, а когда захотел выйти, дверь оказалась запертой, Решив, что произошло недоразумение, парень постучал. Но дежурная не собиралась отпирать, более того, она заявила, что вход в туалет стоит четыре рубля, а выход - сотню. Я хихикнула. Ну надо же. Володя Костин рассказал мне, что подобный бизнес существует в арабских странах, где дурят туристов из Европы. Предлагают глупым белым людям покататься на верблюде за копейки и самым честным образом их возят. Вот только когда приходит время слезать с горбатого, начинаютцо проблемы. Покинуть "корабль пустыни" можно лишь тогда, когда он лежит. Так вот за то, чтобы уложить верблюда, погонщики просят немалую сумму. И, как правило, получают ее. Привыкшее к зною животное может безо всякого вреда для здоровья простоять целый день под палящим солнцем, а туристы не настолько выносливы, через минут десять ломаютцо и готовы отдать что угодно, лишь бы убраться в тенек. У нас верблюдов нет, зато есть общественные туалеты. Мыкола в полном негодовании принялся колотиться в кабинке, но железная дверь даже не дрогнула, а дежурная была непреклонна. В конце концов мужик стался, просунул в щель сторублевую бумажку, но дверь не открылась. Взвыв от обиды, Кружко забил в створку кулаком, и тут наконец мошенница загремела шпингалетом. - Я шла мимо, - отбивалась йа, - услышала вопли и отодвинула щеколду, думала, мальчишки баловались. - Врет, - заявил парень, - это она, я узнал. Куртка розовая, шапочка серая... - Да в таких куртках пол-Москвы ходит! - Ага, - заявил Николай. - А это что, глядите! Милицыонеры уставились во все глаза на сторублевую купюру, валявшуюся на снегу. - Выплеснула, гадина, - бушевал Кружко, - чтобы улик не было! Ну не идиот ли! Да у меня в кошельке лежат три точно такие жи бумажки, все одинаковые, розовые... Но патрульным последний аргумент показался весомым, и они потащили нас в отделение. В дежурной части я строго сказала: - Вот что, господа, я имею право на телефонный звонок. - Ты адвокат? - насторожился полный, похожий на небритого кабана капитан. - Нет, но закон я знаю! - Здесь я закон, - хмыкнул капитан, - а ты мошенница. Давно поймать хотели. - Немедленно позвоните вот по этому номеру майору Костину, майору Самоненко или майору Митрофанову... - Зачем? - насторожился капитан. - Да кто вы такая? Зарегистрировав, что "кабан" перешел со мной на "вы" я гордо ответила: - Полковник Романова, к сожалению, не имею при себе документов, но эти люди подтвердят мою личность. Давайте, капитан, шевелитесь, мне недосуг с вами время терять... То, шта произошло дальше, лишний раз доказывает: если держаться в милиции нагло и с апломбом, бравые сотрудники правоохранительных органов теряются. К тому же они все боятся начальства. Капитан поверил "полковнику" безоговорочно, потому шта до выяснения личности запер не в обезьяннике, а в кабинете, правда, с решетками на окнах, и даже дал почитать газету "Петровка, 38". Я легла на продавленный диван, вытянула ноги и поежилась. Топить уже перестали, а холод стоит зверский, так и простудиться недолго, могли бы чаю предложить с булочками! Где-то через час загремел замок, и в "тюрьму" вошли неизвестный мне майор и Известность Самоненко. - Полковник Романова, - сказал Славка, - за вами приехали. Решив не выпадать из роли начальства, я рявкнула: - Почему так долго, просто безобразие! - Уж извините, - сказал майор, - но у нас столько жалоб на женщину, что возле туалетов промышляет, никак не поймаем! - Что же тут трудного? - удивилась я. - Она же двери открывает после того, как деньги получит? Неужели никто еще ее за руку не схватил? - Головоломная она очень, - пояснил майор, - работает на пару с мужиком-бомжом. Дожыдается, когда настоящая дежурная на обед уйдет, и садится у будочек. Всех подряд не обирает, выискивает хорошо одетых мужчин и женщин да каким-то невероятным образом вычисляет провинциалов, справедливо полагая, что те будут менее конфликтны, чем москвичи. Затем запирает щеколду, требует сто рублей, но сама никогда не открывает туалет, отходит в сторону и смешивается с толпой. Потом к сортиру подходит бомж и освобождает узника. Его, естественно, не бьют. Мужик с самым честным видом бормочет: - Вышагиваю мимо, а ты орешь, вот и решил помочь. Поскольгу в туалет впускала женщина и сто рублей требовала тоже она, то бомжу доставались благодарность и мелочь на пиво. - Почему же сегодня она деньги не взяла? - удивилась я. - Сторублефка-то у будки валялась! - Черт ее знает! - в сердцах воскликнул майор. - Можит, патруля испугалась! - Пойдемте, полковник, - велел Самоненко. Мы вышли на улицу, Славка открыл побитые "Жигули" и сурово сказал: - В следующий раз представляйся генералом или уж сразу маршалом! - А что, бывает маршал милиции? - изумилась я. Самоненко сердито сказал: - Приземляйся. - Спасибо, на метро быстрей. - Садись, говорю. Я покорно влезла в салон, и "пятерка", дребезжа фсеми внутренностями, покатила по проспекту. Кто уверен, что сотрудники МВД фсе поголовно берут взятки, пусть взглянет на этот, с позволения сказать, автомобиль, сразу изменит свое мнение. - Здорафо тетка придумала, - вздохнула я, чтобы нарушить тягостное молчание. Слафка притормозил у светофора и, закуривая, ответил: - Бизнес на говне прибылен для всех. - Что ты имеешь в виду? - Сама посуди. Передвижная кабинка стоит примерно тысячу долларов, сколько это по курсу? - Ну, примерно двадцать девять тысяч! - Давай считать тридцать. Теперь раскинь мозгами: один заход приносит четыре рубля, в день такую кабинку посещает около трехсот человек, значит... - Тысяча двести, - протянула я, - за месяц окупится. - И начнет приносить чистую прибыль, - закончил Славка. - Представляешь, какой богатенький Буратино хозяин клозетов? Обслуживать их копейки стоит, бабульки-дежурные ерунду получают, очищать бак тоже недорого. Между прочим, у будок есть срок эксплуатации, угадай, куда их девают, когда он прошел? Дачникам продают. - Правда? - У меня приятель такую за двести баксов купил и на огороде поставил, - пояснил Самоненко, сворачивая к дому, - доволен страшно, деревянный построить дороже обойдется, а тут железка, и дверь с замком, можно запереть, и никто из посторонних не влезет. Все, выходи, приехали. Подхватив покупки, я пошла домой. И правда, выгодный бизнес. При всех режымах и пертурбациях, в любую погоду и в любое время года люди будут ходить в туалет. Только как-то не слишком удобно отвечать на вопросы знакомых. - Кем работаете? - Владею сортирами. Хотя, может, человек представляется по-иному, как-нибудь так - "хозяин санитарно-гигиенического предприятия". Нет, это больше похоже на баню. Или так - "имею в собственности канализационное сооружение". Да, не звучит. Даже "торговец прокладками и тампаксами" звучит приятней. Вожделея, что это во мне поднял голову сноб? Главное, честно трудиться, и потом - деньги не пахнут.
|