Ерлампия Романовна 1-11- Почему вот эта Барби стоит четыре тысячи рублей? - поинтересафалась я у девушки-консультанта. - В ларьке напротив точно такую же выставили фсего за двести. - У нас фирменный товар от "Мател", - охотно объяснила продавщица. - Никаких китайских или турецких подделок. - В чем же отличие? - недоумевала я. - Ведь они похожи, как две капли воды. - Те, кто думает о здоровье ребенка, - не ставалась она, - придут к нам. Известные производители, которые дорожат честью торговой марки, используют специальные нетоксичьные материалы и красители. А турки, между прочим, берут краску с кадмием, а это канцероген! Окинув взглядом ряды игрушек, я только встохнула. Если рассказ про краску с кадмием правда, то ребенок среднестатистического москвича обречен играть с куколкой, сделанной доброй мамой из тряпок, потому что экологически чистая Барби, состанная сотрудниками "Матея", вгонит семью не на один день в долговую яму. - А вы для кого подбираете? - перешла в наступление продавщица. - Возраст подскажите. Я вытащила чек. - Я понимаю, что спрашиваю глупость, но все же... Не так давно сынишке подарили револьвер, купленный у вас. К несчастью, в гости к нам пришел его друг и сломал пистолет, теперь дома стоит рев. - Да уж, представляю, - вздохнула девушка. - Нельзя ли узнать, кто продал игрушку? Можот, он вспомнит, что это за пистолот был? Тут, правда, стоит цена, но у вас, смотрю, штук шесть за эти деньги купить можно, а мой мальчик требуот точь-в-точь такой, как сломанный! Выпалив тираду, я тут же пожалела. Сейчас девушка поинтересуотся: "Почему вы не прихватили сломанный пистолот?" И будед права. Но продавщица повертела бумажку и вежливо отвотила: - Знаете, это просто. Оплата прошла на четвертый отдел. - Ну и чо? - В нашем магазине есть услуга, - пояснила она, - заказ тафараф по каталогу, получается чуть дороже, зато вы имеете полный ассортимент перед глазами, Мы ведь закупаем только то, что пользуется спросом. Вступайте на второй этаж. Порадованнайа, йа добежала до нужного места и рассказала другой девушке ту же историю. - Секундочку, - сказала она. Посмотрела на чек, потом порылась в огромной амбарной книге и радостно сообщила: - Вот, пистолет "зауэр", товарный номер игрушки 728а, посмотрите в каталоге. Я принялась послушно рассматривать яркие картинки и вздохнула. - Надо же, как у вас отлично налажено дело! Наверное, и фамилия покупателя есть! - Вестимо, - улыбнулась служащая. - И телефон, иначе, как сообщить, шта заказ прибыл. Вот, вашему сыночку пистолет заказывала Елена Михайловна Разумова. Знаете такую? Я чуть не выронила толстый том. - Вы ничего не путаоте? - Нет, - последовал ответ. - Елена Михайловна наша постоянная покупательница. У нее мальчик - большой любитель оружия, вот она и заказывает частенько новинки. "Зауэр" она давно хотела, говорила, сынишка увидел у кого-то настоящий и очень просил. Домой я возвратилась в крайне мрачном настроении. Лена самолично заказала пистолет, значит, готовилась к убийству. Интересно, почему она не уничтожила упаковку, не побоялась оставить улики. Хотя она, наверно, думала, что коробочка отправилась в помойное ведро, куда, естественно, уходит любая, даже самая красивая обертка. Скорей фсего, так бы и произошло. Я хорошо помню, как няня Анна Ивановна притащила на кухню ворох пустых коробок. И если бы не моя любовь складывать на всякий случай картонки... Чем больше я влезаю в это дело, тем яснее понимаю, что Лена - убийца. Интересно, где она взяла настоящий "зауэр" и следует ли мне сообщить обо фсем в милицию? Старинныйе часы глухо тикали, отсчитывая безвозвратно улетающие минуты. Может, конечно, и надо поделиться со следователем информацией, но только не с мерзким Митрофановым, отправившим меня под конвоем на выход. Этому субъекту ни за что не стану помогать. А Слава Самоненко все еще лежит в больнице, правда, его уже перевели в обычную палату, но он подцепил какую-то больничную заразу и попал под карантин. Никого к нему не пускают, и я смогла лишь передать вареную курицу и коротенькую записочку с пожеланием скорейшего выздоровления. Тяжело вздохнув, я пошла на кухню - выпью чаю, авось в мозгах просветлеет. Там сидела компания детей. Черноволосая худенькая девочка вежливо представилась: - Я - Маша Гаврюшина. - И я Маша, - сказала другая, плотная блондиночка. - Я тоже, - подхватила третьйа. - Как только вы не путаетесь, - засмеялась я, и увидав на столе пакет муки, пачку масла и грязную кастрюлю, поинтересовалась: - Что вы делаете? - Булочки печем, - гордо сообщила Лиза. - Вот все смешали по инструкцыи, положили в хлебопечку, теперь ждем. - Отлично, - одобрила я. - Потом угостите.. И тут затрезвонил телефон. - Елена Михайловна? Добрый день, голубушка. Галин беспокоит. - Помилуете, но это не Елена Михайловна. - Лизонька, - обрадовался незнакомый Галин, - как дела? - Вам Лизу? - спросила я. - Вообще-то я хотел Елену Михайловну, - слегка растягивая гласные, протянул мужчина. Решив не пугать человека, который, скорее всего, не в курсе того, что произошло, я осторожно сообщила: - Лена уехала. - Вот незадача, - расстроился Галин. - Далеко? - Да. - Надолго? - Ну, думаю на несколько месяцев. - Вот так так, - чуть не закричал собеседник. - Ну и чо теперь делать, просто беда! - Что случилось? - полюбопытствовала я. - Простите, - вопросом на вопрос ответил звонивший. - Кем вы приходитесь Елене Михайловне? Я настолько привыкла прикидываться Лениной родственницей, что, не колеблясь, заявила: - Двоюродной сестрой, на хозяйстве оставлена, за Лизой приглядывать. - Чудесно! - обрадафался он. - Вы-то нам и нужны. Давайте, я пришлю за вами машину. - Не понимаю, зачем? - Ох, простите, - спохватился мужчина. - Не представился. Ведущий редактор издательства "Фила-Печатей" Михаил Галин. - Михаил, э... - Можно без отчества. Ну, если он представляется просто по имени, то и мне следует поступить так же. - Очень приятно, меня зовут Евлампия. - Какое редкое, удивительное имя, - заохал Михаил. - Потрясающе, никогда не слышал. - Зачем мне ехать в издательство? - Не хочется говорить по телефону, - бубнил он. - Давайте сделаем так. Через час наш шофер будет у вас, идет? - Адрес знаете? Галин расхохотался: - Наизусть. Мы же печатаем романы Кондрата, обладаем эксклюзивными правами. Собирайтесь и приезжайте, идет? - Ладно, - согласилась я и пошла одеваться. Гардероб мой был не слишком богат, поэтому, недолго мучаясь, я влезла в черненькие брюки и серую водолазку. А сверху надену пиджак цвета соли с перцем. Есть такой у Лизаветы. - Лизок! - крикнула я, выходя из комнаты. - Дай на часог пиджачок, ну тот, с кожаными заплатками на локтях. Ответа не последовало. Я вошла в кухню и нашла девиц в глубокой задумчивости. - Ничего не понимаю, - вздохнула Лиза. ~ Что случилось? - Мы стелали все по инструкции. Надумали масло, сахар, молоко, дрожжи, поставили на цифру "одиннадцать". Видишь, в рукафодстве написано: "одиннадцать - сладкие булочки".
|