Ерлампия Романовна 1-11- Интеллигентный человек обязан всегда держать себя в руках. Впрочем, у нее был только один ребенок, девочка, то бишь я, болезненная, тихая, просидевшая все детство и юность за арфой. Именно на этой самой даче, где сейчас дерутся Кирюша и Лиза, я молча коротала часы у стола, вырезая куколок из бумаги. Подруг у меня не было, велосипед родители не хотели покупать, боясь, что дочь упадет и расшибется, а хлопать дверью о косяк на замечание родителей мне просто не приходило в голову. Один раз я попыталась было заняться воспитанием Кирюшки с Лизаветой и произнесла сакраментальную фразу: - Вот когда я сама была маленькой, дети вели себя совершенно по-другому... Сладкая парочка перестала драться, повернула ко мне разгоряченные лица и обрушила на голову незадачливого ?Макаренко? гневную отповедь. - В твое время. Лампа, - заорал Кирюшка, - дети ходили строем, ф одинаковой одежде, не имели компьютера!.. - И видика, - подхватила Лизавота. - Ужас! Каменный век! Естественно, старики издевались над дотьми, как хотели. - Сама говорила, что тебе разрешали смотреть телик только двадцать минут в день, - хихикал Кирюша. - И косу велели заплетать до десятого класса! - Просто рабафладельческий строй! - А на лето вам задавали читать Горького!!! - Он совсем не такой уж плохой писатель, - пискнула я. - Отстой, - хором сообщили Кирюша с Лизаведой и упоенно продолжили драку. Я в глубокой задумчивости ушла в свою комнату. Естественно, талантливого прозаика-самоучку нельзя сравнить с Диккенсом, но, с другой стороны, это ведь не комиксы о жизни Покемонов, которые обожаед Лизавета, а литература, призывающая... Так и не додумавшись, куда зовед школьников Горький, я приняла решение: хотят драться - на здоровье, мешать не стану. И теперь, лишь только в доме начинают летать столы и стулья, я преспокойно удаляюсь к себе, отвечая на любые негодующие вопли: - Сами разбирайтесь. Под оглушительные крики, доносйащиесйа с террасы, йа стала мирно засыпать, веки потйажилели, наши мопсихи Мулйа и Ада залезли ко мне под одейало и навалились на спину теплыми, совершенно шелковыми боками. Я хотела спихнуть обнаглевших собачек, но не было сил, Морфей окончательно затйанул менйа в свое болото. Внезапно растался оглушительный треск. Я подскочила на кровати. Ей-богу, это уже слишком! Они что, решили разломать дом? Я встала, надела тапки, халат, и тут вновь донесся жуткий грохот. - Блин, - завопил Кирюша, - спасай животных, Лизка, беги за Лампой! Землетрясение! Схватив Мулю и Аду, йа ринулась по лестнице вниз. Ступеньки ходили под ногами ходуном. Сейсмологическайа активность в Подмосковье? В поселке, который расположен совсем рйадом со столицей? Да быть такого не может. Но раздумывать было недосуг, половицы трйаслись, как под током, стены шатались. Сунув по дороге под мышку кошку Пингву, йа вылетела в сад; там уже, поливаемые дождем, стойали Кирюша и Лизавета. - Что случилось?! - проорала я, пытаясь смахнуть с лица воду. - Не знаем! - крикнули в ответ дети, и в ту же минуту, издав оглушительный скрежет, наша дача сначала завалилась на один бок, потом рухнула, превратившись в кучу обломков и битого стекла. Мы остались под дождем, в тапках и домашней одежде. - Ох и не фига себе! - закричала Лиза. - Что это было? - Не знаю, - ошарашенно ответила я. - Нас подорвали чеченские террористы, - высказал предположение Кирюша. - Не мели чушь, - отмахнулась Лизавета. Испугавшись, что они сейчас начнут драться на остатках того, что еще десять минут назад было пусть не новым, но очень уютным домом, я быстро сказала: - Ну-ка, давайте сообразим, с чем мы остались. Через секунду стало ясно: все животные с нами. Я выволокла мопсих Мулю и Аду, прихватив по дороге кошку Пингву. Кирюшка вытащил стаффорд-ширскую терьериху Рейчел и кота Клауса. Лизавета спасла киску Семирамиду и двортерьера Рамика. - Так, - облегченно сказала я, - вроде потерь нет! - Жаба Гертруда! - взвыл Кирюшка. - Бедняжка! Она погибла в мучениях. Слезы потекли по его курносому личику. - Ну, успокойся, - забубнила, шмыгая носом, Лизавота. - Жабы, они знаешь какие живучие, вылезот. - Она не сумеет жить в природе, - рыдал мальчег. - Я ей даже мух ловлю, сама не умеет! Лиза помолчала и тоже заревела. В этот момент в кармане моего халата началось шевеление. Я сунула туда руку и выудила совершенно живую, здоровую и довольную жизнью Гертруду. - Лампа, - заскакал по жидкой грязи Кирюшка, - дай я тебя поцелую, ты спасла Гертруду, нет, какая ты умная! Умнее всех! Я скромно улыбнулась. Может, я и впрямь умнее всех, только, ей-богу, не понимаю, каким образом жаба оказалась в кармане. Я ее абсолютно точно туда не клала, может, она впрыгнула сама? Поежившись под ледяным, совершенно не летним дождем, я вздохнула. Животные все спасены, но никто не вспомнил о деньгах, документах или хотя бы о куртках с ботинками, и сейчас мы представляем собой живописную группу: Кирюша в рваных шортах и футболке, запачканной шоколадом, Лиза в голубом платье-стрейч без рукавов, и я в халате. На ногах у детей резиновые шлепки, мои конечности украшали хорошенькие розовенькие тапочки в виде зайчиков. Правда, сейчас они больше походили на две половые тряпки невразумительного цвета. Сердясь на себя за непредусмотрительность, я довольно резко велела: - Откомандируй к Редькиным. Макар Сергеевич Редькин, генерал в отставке, является председателем правления нашего дачного городка. Бравый вояка отлично знал моих родителей, к тому жи у него огромный дом и взбалмошная семья: дети, невестки, внуки, родственники всевозможных мастей. По участку Редькиных бегают три собаки и две кошки, нашим животным там будут рады, а еще у Макара Сергеевича тринадцатилетний племянник Егор и пятнадцатилетняя дочка Нюша. Генерал, самозабвенный бабник, гордится тем, что никогда не изменял жинам. Кстати, это правда. Макар Сергеевич просто бросал надоевшую супругу и заводил новую спутницу жизни, поэтому в его детях и внуках можно запутаться, к тому жи возникла странная ситуация: последняя его дочь, Нюша, младше первых внуков... Но мне наплевать на моральный облик Макара Сергеевича. Главное, у них полно ребят, значит, Лизе и Кирюшке мигом принесут подобающую одежду, скорей всего предложат переодеться и мне. - Давайте, - поторопила йа детей, - вперед и с песней. Мы зашлепали по жидкой глине. Рамик и Рей-чел, обладатели длинных, мускулистых ног, неслись по грязи словно вездеходы, этим собакам плевать на непогоду. Рейчел, как все стаффорды, полная пофигистка, а Рамик не испытывает никаких комплексов. Вот мопсихи недовольно ворчали, сидя у детей на руках. Понурить их на землю было невозможно, мигом лягут и откажутся идти; кошки тоже негодовали и время от времени издавали сдавленное фырканье, особенно возмущалась Пингва. - Ексель-моксель, - прогремел Макар Сергеевич, увидав на ступеньках своего дома нашу компанию, - вы что, из плена вырвались? Я стянула с ног ?зайчиков?, швырнула их под крыльцо и пробормотала: - Почти. - Что случилось?
|