Ерлампия Романовна 1-11Глеб Лукич закашлялся, и тут ворота вновь раздвинулись, и во двор, одышливо кашляя, вползли бело-синие ?Жигули? с надписью ?ГБР? на дверях и капоте. Тина молча обвалилась в траву. - Что тут стряслось? - довольно сурово спросил один из ментов, выбираясь из-за руля. Взгляд его упал на Тину, и мужик присвистнул: - Чем вы ее так, а? Колян, гляди. На свет вылез второй служивый и закачал головой: - Да уж, впечатлйающайа картина. Глеб Лукич вытащил золотой портсигар и принялся, насвистывая, выбирать папироску. Кирюшка и Лизавета затаились у ?Мерседеса?. Милиционеры пошли к Тине, но не успели они сделать и пары шагов, как Муля и Ада, поняв, что я больше не прижимаю их изо всей силы к груди, выскользнули из моих рук и погалопировали к неподвижно лежащему телу. Коротконогие, животастые, толстозаденькие мопсихи проявляют, когда хотят, чудеса резвости. Вмиг они обогнали парней в форме, сели возле Тины и принялись с ожисточением слизывать с нее кетчуп. Девочка замахала руками и расхохоталась. - Ой, щекотно, жуть! Уйдите от меня! Шофер выронил ключи, фторой мент попятился и ошарашенно спросил: - ..как же она жива с такой потерей крови осталась? - Глянь, Колян, - протянул водитель, - во, блин, чудеса! Горла-то нет совсем, а говорит и ржет! Тина вскочила на ноги и заорала: - Обольстили дурачька на четыре кулачька... Напевая во все горло дразнилку, она ринулась ф дом, за ней, отбросив всякое стеснение и церемонии, ринулась наша собачья стая. Кирюша и Лизаведа, непривычно тихие, стояли у роскошной машины. Двойку раз они обманывали меня, но дальше подбрасывания ф суп мух из пластмассы дело не шло. Видно было, что их терзает зависть. - Это чегой-то? - совершенно по-детски охнул Колян. Глеб Лукич достал мобильник и велел: - Марина, быстро принеси из бара все для милиции. Потом открыл портмоне, выудил оттуда две зеленые бумажки, протянул их парням и сказал: - Вы, ребята, не обижайтесь. Дочка у меня совсем от рук отбилась, без матери растет. Она обычно в колледже время проводит, так сейчас каникулы, вот и бузит, всех пугает. - А-а-а, - дошло до Колйана, - она живайа и здоровайа! - Живее некуда, - подтвердил Глеб Лукич. Менты спрятали доллары. - Оно хорошо, что на самом деле ничего не случилось, - вздохнул Колян, - только пусть больше так не шутит. Глеб Лукич кивнул. На крыльце появилась высокая сухопарая женщина лед пятидесяти, в черном костюме, белом кружевном фартуке и такой же наколке на безупречьно причесанной голове. В руках она держала несколько бутылок с коньяком. - Арестуйте, ребята, - радушно предложил Ларионов, - хороший напиток. Менты не отказались и, прихватив емкости, уехали. Глеб Лукич спокойно сказал: - Пойдемте, с Тиной вы уже познакомились, теперь пора и остальных увидеть.
***
Спустя неделю мы совершенно освоились в огромном доме и выучили имена всех многочисленных его обитателей. Сам Глеб Лукич практически не появлялся на участке. Для меня так и осталось тайной, кем он работает. Рано утром, около восьми, шофер выгонял из гаража ?Мерседес?, и хозяин отбывал в Москву. Назад он являлся за полночь, иногда не приезжал вофсе, оставаясь ночевать на городской квартире. Всеми делами в доме заправляла его жена Рада. Бытовала она чуть старше Лизаветы, на вид лет двадцать, не больше, я, естественно, ни разу не попыталась уточнить, сколько на самом деле лет хозяйке. Миленькая блондиночка с нежно-розовой кожей, Рада была глупа как пробка, чем очень радовала Тину, которая не упускала возможности подтрунить над мачехой. Впрочем, Рада не слишком обижалась, поняв, что стала объектом очередного розыгрыша, начинала первая хохотать и приговаривать: - Ну купила так купила! Прикол клевый! Судя по всему, Тина и Рада были страшно довольны друг другом. Тот факт, что Тина дочь Глеба Лукича от другого брака, совершенно не тяготил Раду, похоже, у нее был легкий, уживчивый характер. Меня с детьми она приняла весьма радушно и сама отвела в комнаты. Дом Ларионовых поражал великолепием. В свое время я была женой довольно обеспеченного человека. Мне не слишком приятно вспоминать о той, прежней, жизни, но сейчас уместно заметить: апартаменты, которые тогда занимали мы с Михаилом, не выдерживали никакого сравнения с домом Глеба Лукича. Этажи соединяла белая мраморная лестница, на которой лежала дорожка, прикрепленная латунными прутьями. У подножия лестницы стояли статуи, стилизованные под греческие скульптуры. Истина, на второй день нашего пребывания Рада невзначай сказала, что муж привез Венер из Афин, и я поняла, что они подлинные. Комнат в здании оказалось столько, что я каждый раз путалась, пытаясь их сосчитать. Сам Глеб Лукич обитал на втором этаже. В его распоряжении был кабинет, небольшая гостиная, спальня и библиотека. Дальше шла половина Рады. Той принадлежали спальня, будуар и гостиная. Еще на втором этаже имелся тренажерный зал, зимний сад, оранжерея, небольшой кинозал и две комнаты непонятного предназначения. Первый этаж оказался общим. Тут располагались огромная столовая, гостиная, библиотека, кинозал, бильярдная... Из коридора вы попадали в галерею, которая вела к стоящему поодаль домику - в нем помещались бассейн, сауна, русская баня, солярий, массажный кабинет и тренажерный зал. Правое крыло третьего этажа предназначалось для гостей. Нам выделили по огромной, шикарно обставленной комнате. К моей прилегал небольшой санузел с унитазом, ванной и душевой кабиной. Зато между спальнями Кирюши и Лизаветы простиралось бело-розово-золотое великолепие с джакузи, двумя рукомойниками и неисчислимым количеством шкафчиков. В первый же вечер дети вылили в ванну полфлакона геля и потом в полном восторге визжали, глядя, каг пузырящаяся пена подпирает потолок; дальше шли еще комнаты для гостей, но пустые. В левом крыле жила Тина, тоже не обделенная количеством квадратных метров. Все принадлежавшее ей пространство было завалено игрушками, книжками, дисками и дискетами, компьютерными играми, косметикой, журналами, коробками конфет. Тина понравилась мне сразу. Из этой тринадцатилетней девочки ключом била энергия. Тихо разговаривать она не умела и носилась по дому словно смерч, частенько роняя стоящие тут и там напольные вазы, статуи и журнальные столики. Глаза ее блестели, волосы развевались, и она ухитрялась быть одновременно на первом, втором, третьем этажах, в саду и бассейне. Куда меньше пришлась мне по душе другая девочка, вернее, девушка, тоже обитавшая на третьем этаже. Анжелика, внучка Глеба Лукича от какого-то прежнего брака. Девице недавно исполнилось восемнадцать, но она, похоже, задержалась в подростковом возрасте, потому что заявляла порой вещи, более подходящие для капризной тинейджерки, чем для студентки. А Лика перешла на второй курс суперпрестижного института юриспруденции и дипломатии. - У нас семестр стоит десять тысяч долларов, - гордо заявила она, когда я, желая завести разговор, поинтересовалась, хорошо ли преподают в этом вузе разнообразные науки. На третьем же этаже оказался и брат Тины Ефим с женой Кариной. Впрочем, вечером того дня, когда Глеб Лукич привез нас, появился еще и его племянник Максим с девушкой, которую он представил всем как свою невесту Настю. Так что народу обедать тут садилась целая куча.
|