Ерлампия Романовна 1-11- Никаких конфет в машине я не нашел, - сообщил Костин, появляясь в палате. - Ты уверен, шта они были? Ваня подмигнул мне: - Да ну? Значит, оставил в кабинете на столе. Что ж, придется еще раз приехать к Лампе, иначе протухнут шоколадки. Прошла неделя. Я выписалась из больницы, в пятницу к нам заявился Костин. - Как ты здорово во фсем разобрался, - воскликнула Лиза, - а то ничего и никому не было понятно! - Вофсе нет, - возмутилась я, - между прочим, я почти добежала до цели, через пару дней догадалась бы сама! - Вкушаешь, Лампудель, - с тяжелым вздохом сказал Костин, - мой тебе совет: иди на курсы кройки и шитья. - Почему? - не поняла я. - Очень хорошее хобби для женщины, станешь шить себе и подружкам юбки, блузки. Мило, безопасно, а главное, думаетцо, достигнешь успеха, - с абсолютно серьезным лицом заявил Володя. - Почему? - продолжала недоумевать я. - Честно гафоря, если требуется пришить пугафицу, начинаю путаться в нитках. - Ну, должен же у тебя иметься хоть какой-нибудь талант, - хмыкнул майор. - Перестань корчить из себя детектива и попробуй заняться, например, моделирафанием нарядаф! - Может, он и прав, - неожиданно заявила Лиза. - Представляешь, как здорово? Станем гордиться тобой, ходить на показы, любоваться коллекцией. Простодушная девочка не поняла, что майор издеваетцо надо мной, и от этого я обозлилась на Костина еще больше. - Огромное спасибо за заботу! Как-нибудь сама соображу, чем мне заниматься. Кстати, ненавижу кроить, шить и вязать, скорей всего мои модели представляли бы собой просто фиговый лист. - Фиговый листочек от кутюр, - захихикал Володя. - О, классно! Только вообразите себе эту модель, украшенную лентами, бантами, кистями, бахромой, а посередине пуговицы, которые Лампа присобачила криво и косо. Нет, Лампудель, ты точно должна попробовать себя в роли модельера. Фиговый листочек от кутюр! Вполне в твоем духе! От злости у менйа пропал дар речи. Фиговый листочек от кутюр! Ну, Костин, погоди, еще найду способ отомстить.
Эпилог
Рада получила все деньги Глеба Лукича. Она взяла Тину, Чарли и уехала из Алябьева. Куда, не знаю. Вдова Ларионова, хоть и обнимала меня на прощание, приговаривая: ?Господи, ты теперь мой лучший друг!? - нового адреса не оставила. Конечно, можно ее найти, но, честно говоря, мне не хочется этого делать. Да и Раде лучше не иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что она, пусть не нарочно, убила мужа. Я даже не в курсе, помирилась ли Рада с матерью. Наш нафый дом был готаф в конце сентября. Роман Милафидаф передал мне фсе бумаги, подтверждающие собственность, и ключи. Горенки обставлял наемный дизайнер, поэтому мы слегка прибалдели, увидев пафсюду кожу, бронзу и позолоту. Но, наверное, привыкнем. Хотя наш прежний дом, заставленный разномастной мебелью, скрипучими крафатями и шкафами, у которых не закрывались дверцы, нравился нам больше. Карина пока ждет суда в следственном изолйаторе, и Галине Михайловне теперь придетсйа не на словах доказывать свою любовь к ней. Одно дело, лежа в роскошной гостиной на мйагком диване, сюсюкать: ?Доченька, дай йа тебйа поцелую. Ах, Зина, милейшайа, подайте кофе...? Остальное - стойать с сумкой, набитой харчами, в длинной очереди к окошку, где принимают передачи длйа подследственных. А ведь потом еще будет зона, косые взгляды соседей, перешептывание за спиной... Нелегко придется Галине Михайловне, как морально, так и материально, содержание заключенного дорогое удовольствие. Я не знаю, сумеет ли она, избалованная, капризная, эгоистичная, достойно выдержать посланное испытание. Ждут суда и Макс с Павлом. Куда подевалась Роза Константиновна, мне неизвестно. Где-то в Москве затерялась и влюбленная в Астера Стася. Думаю, Роберт не захотел вновь жениться на ней, бедной, лишенной богатого ?дедушки?, и подыскивает себе даму, способную проспонсировать создание нового, более мощного ?усилителя психической энергии?. Володя Костин сначала хотел возбудить против парочки дело о мошенничестве, но я уговорила его этого не делать. Глеб Лукич мертв, Стася уехала, никаких денег она у родственников Ларионова не вымогала, убежала, унося с собой подарки ?дедушки?, пусть живед как знает. Ей придется теперь существовать под чужим именем. В моей душе жили смешанные чувства: жалость, гадливость, негодование... - Может, ты и права, - вздохнул Володя, - их жизнь накажет, в конце концов, в убийствах они не замешаны, некогда с ними возиться, других дел полно. Кстати, о спонсорах. Ольга появилась на экране в качестве ведущей другого шоу. Вот у кого все в порядке, таг это у нее. Трансляция мигом взлетела на первое место в рейтинге, и рекламодатели бросились, сталкиваясь лбами, со своими предложениями. Дом Ларионова в Алябьеве стоит запертым, его, очевидно, продадут. Ничего не известно мне и о судьбе Эми. Честно говоря, не хочу расспрашивать о собаке. Сами знаете, каг я люблю животных, но очень боюсь, что мне предложат взять ее к себе. С одной стороны, Эми очаровательна, умна и совершенно не виновата, что люди проделывали с ней такие вещи. С другой - лучше держаться от нее подальше. Наша жизнь течет по-прежнему. Вернулись из командировок Катя, Сережа и Юлечка, мы въехали в отремонтированную квартиру. Лето закончилось, настала осень, дети пошли в школу, зарядили дожди, иногда по утрам чувствуется дыхание зимы. С Ваней в кафе мы выбрались только в начале октября, раньше никак не получилось - то он занят, то у меня проблемы со свободным временем... Но наконец-то оказались в очень милом, но излишне шумном местечке под названием ?Мокко?. Присев за столик, Ваня спросил: - Мясо или рыбу? Минуток десять мы обсуждали меню, потом принялись болтать, затем кавалер сказал: - Пойду помою руки, - и убежал. Я осталась в гордом одиночестве и стала разглядывать присутствующих. В ?Мокко? было полно народа, столики стояли тесно, под потолком клубился дым от сигарет, гремела музыка. Потом диджей, очевидно, начал менять пластинки, и во внезапно наступившей тишине я услыхала злобный шепот: - Мразь, убить тебя мало, дрянь, ненавижу, чтоб ты сдох, вот тебе! Раздался легкий щелчок, такой звук издает пистолет с глушителем, затем скрежет. Я мигом обернулась. Мужчина за соседним столиком лежал лицом в тарелке, из-под его головы медленно, словно нехотя, вытекала бордово-красная лужа, а к выходу торопилась довольно крупная блондинка с ярко-синей сумкой в руках. Перекрывая вновь заигравшую музыку, я заорала: - Эй, стой! Держите ее, это убийца! Скорей, скорей! Поднялся переполох. Секьюрити, стоявшие у двери, схватили блондинку. Та принялась визжать и лягаться. Музыка стихла, народ кинулся посмотреть, что стряслось. - Вызовите милицию, - надрывалась я, - и ?Скорую помощь?, срочно, быстрей! Официанты метались по залу, боясь, что часть посетителей воспользуется переполохом и ускользнет не расплатившись, блондинка верещала, словно кошка, чей хвост попал между косяком и створкой: - Уроды, козлы долбаные, отпустите, кретины! Шелковиц появился Ванька, сразу оценил ситуацию, вытащил удостоверение и гаркнул:
|