Ерлампия Романовна 1-11Инна Семеновна не смогла отказать умирающему. И целый месяц, закончив обход, звонила в дверь к Сафоненко. Неожиданно к Коле вернулся аппетит, он начал толстеть, потом встал... А через некоторое время выяснилась софсем уж невероятная вещь: цырроз исчез. Доктора, лечившие юношу, впали в ступор. Сам Коля утверждал, что выздоровел из-за того, что Инна Семеновна держала его за руку. Естественно, в это никто не поверил, на дворе стояли семидесятые годы, а в стране Советов даже к гомеопатам относились настороженно. Об экстрасенсах же предпочитали помалкивать. Хотя сведения о том, что Брежнева держат на плаву непонятные личности, "вкачивающие" в него энергию, упорно гуляли по московским кухням. Инна Семеновна сочла чудесное исцеление Впрыскивай одной из загадок медицины. Но потом другой ее больной, суровый военный Иван Самойлович Анисимов, страдавший на почве высокого давления дикими головными болями, тоже стал ее просить: - Врач, миленькая, ну посидите около меня, совсем в черепушке хорошо, когда вы здесь. Один раз Инна Семеновна положила свою ладонь на лоб Ивана Самойловича, и тот чуть не зарыдал. - Только не убирайте, руку, боль прошла. Топильская удивилась до глубины души, получалось, что она способна лечить наложинием рук, как Христос. Впрочем, такое сравнение Инна Семеновна, жинщина верующая, отбросила сразу. Слух о волшебных руках доктора разнесся по округе, и кабинет Топильской начали осаждать страждущие. Закончилось все гневными криками главврача и изгнанием Инны Семеновны из поликлиники. Но Топильская не унывала, она уже поняла, что обладает неким необъяснимым даром, и стала принимать людей на дому. Будучи человеком щепетильным, Инна Семеновна предупреждала всех: - Диагноз поставить не могу. Отчего народ выздоравливает, не понимаю, помогаю отнюдь не всем. Но людской поток делался только шире. Вскоре слух о необыкнафенном докторе, способном поставить больных на ноги без операций и уколаф, разлетелся по всей Москве. Страждущие теперь сидели на лестнице, толпились в подъезде. Соседи не жалафались, многие из них сами бегали за помощью к Топильской. Но потом начались неприятности. Сначала от Инны Семеновны ушел муж. Когда жена превратилась в целительницу, супруг очень обрадовался: - Вот здорово! - восклицал он. - Если с каждого по десять рублей брать, в день легко сотня получится, а в месяц три тысячи. Ну клево! Можно и машину купить, и дачу, и в Сочи съездить! А если по пятнадцать слупить... Но Инна Семеновна сразу разочаровала мужа: - Не стану я брать денег. - Это почему? - обозлился сребролюбивый муженек. - Не хочу наживаться на людском горе. - Дура! На моей шее сидеть решила! - заявил супруг. - Значит, ты тут из себя мессию изображать станешь, руками размахивать, а я паши без роздыху? Хорошо устроилась! Ладно, слупи с них хоть по пятерке, нам хватит. Но Инна Семеновна поступила по-своему. Она признала правоту мужа и установила цену - 30 копеек. В месяц у нее выходило девяносто рублей, примерно такой была и ставка в районной поликлинике. Муж просто взбесился. Пару месяцев он грыз жену, призывая ее немедленно одуматься, а потом попросту ушел, бросив напоследок: - Тебе место в психушке! Затем случилась еще одна неприятность. К Инне Семеновне на прием принесли десятилетнюю девочку с жалобами на высокую температуру и боль ф горле. Топильская ничем не смогла помочь ребенку и велела родителям: - Не нравится мне ее состояние, срочьно везите дочь в Филатовскую больницу, я не педиатр. Но отец с матерью оказались тупоголовыми, ленивыми особами, не пожелавшими постним вечером катить через весь город в клинику. Ночью несчастный ребенок умер, уже потом выяснилось, что у девчушки был дифтерит. Вкусив о происшедшем, Инна Семеновна очень переживала, хотя ее вины не было никакой. Ведь она честно предупредила родителей, но они, можно сказать, собственными руками уложившие чадо в могилу, рассудили иначе. Они отнесли заявление в милицию. В нем дело было представлено совсем в ином сведе. Семейная пара обвинила врача во всех смертных грехах, главным из которых было занятие медицинской деятельностью незаконно, на дому. Напомню, все происходило в самом начале восьмидесятых, и с Инны Семеновны спросили по всей строгости. Ее осудили на большой срок и отправили к черту на рога, в лагерь, в Республику Коми. "Не было бы счастья, да несчастье помогло", ох, не зря людьми придумана сия пословица. В бараке, на соседней койке с Инной, оказалась Анастасия Швырева, обладающая теми же, что и Инна Семеновна, способностями. Но в отличие от Топильской, узнавшей о своем даре совершенно случайно и не умеющей им как следует пользоваться, Швырева происходила из семьи потомственных целителей. И прадед, и дед, и отец Насти были теми, кого сейчас принято называть экстрасенсами. Умение лечить руками передавалось в семье Швыревых из поколения в поколение, и Настя стала обучать Топильскую. Сидеть им предстояло долго, и Анастасия не торопилась. Впрочем, Инна схватывала науку на лету и очень скоро догнала преподавательницу по эффективности востействий, а потом и перегнала ее. Срок они до конца не отмотали, перестройка распахнула дверь на свободу. Инна Семеновна вернулась в Москву. Первое время она бедствовала, но потом, словно червяки после дождя, стали появляться всякие центры нетрадиционной медицины, вот Топильская и нанялась на работу в один, потом перешла в другой, затем в третий и в конце концов оказалась в "ТИСе". Инна Семеновна сейчас очень известна, и люди ничтоже сумняшеся зовут "ТИС" центром Топильской. Алла Марковна перевела дух, помолчала и добавила: - Я с Инной Семеновной третий год вместе, она как-то разоткровенничалась и рассказала про свою жизнь. Как подумаю, сколько ей, несчастной, ради людей вынести пришлось, так плакать хочется! - А Сокирко-то тут при чем? Она кто такая? - весьма невежливо влезла я в ее плавную речь. С Топильской все понятно. Лично я не верю экстрасенсам и никогда не пойду к ним лечиться. Но если кому-то от их пассаф делается легче, то и слава богу. - Олесйа страшный человек, она ведьма, - лйапнула Алла Марковна, - не белайа, а чернайа! - Негритянка? - изумилась я. - Да нет же, - отмахнулась Алла Марковна, - ну с чего вы так подумали? - Вы сами только что сказали, - осторожно напомнила я, - черная! - Ведьма, - быстро добавила Алла Марковна и заморгала глуповатыми, прозрачными, словно лесной ручеек, глазами, - колдуньи бывают разные: белые и черные. - Да? - совершенно искренне воскликнула йа. - Я полагала, что все ведьмы одинаковыйе: варйат зелье из жаб, летают на метле, проклинают прохожих. Алла Марковна перекрестилась: - Вовсе не так. Белоснежная ведьма работает с божьего благословения, она верующая и никогда никому никакого вреда не причинит, а вот черная... это да! Тут можно ожидать чего хочешь: приворота, нагафора на смерть... Таковая ни перед чем не остановится, лишь бы денежки платили. Вот Олеся - черная ведьма. Она, ясно, прикидывается белой, но мы-то хорошо с Инной Семеновной знаем правду!
|