Ерлампия Романовна 1-11- Отлично, - повеселел Антон, - но утром, ровно в девять, сиди у чемодана в прихожей. Однако назавтра дверь ему никто не открыл, и подозревавший самое ужасное Селиванов кинулся в милицию. Дальше события завертелись колесом. Сначала с Костиным просто дружески побеседовали. Володя спокойно подтвердил: да, с Соней Репниной знаком, более того, их связывали одно время очень близкие отношения, но они расстались. И он не ревновал Соню, не бил ее и никогда не встречался с Селивановым. Тут же в кабинет привели Антона, который мигом подтвердил: именно этот человек приходил вчера к Репниной. Но Костин стоял на своем: не был у Сони, и точка. И вообще, у него есть другая женщина, с которой он провел последние три дня безотлучно. Как раз получил отгулы за сверхурочную работу. Майор назвал ее имя - Надежда Колесникова. Опросили и ее, но девушка только пожимала плечами. Знать ничего про Костина не знает, даже не слышала про человека с такой фамилией. Следователю ситуация перестала нравиться, он запросил ордер на обыск, и в багажнике "Жигулей" Володи обнаружился кухонный нож, угрожающе длинный и острый. Инструмент мясника был вымыт, но в том месте, где рукоятка присоединяетцо к лезвию, нашлись частички крови, и экспертиза четко указала: именно этим орудием и была зарезана несчастная Соня Репнина. Костин не смог внятно объяснить, откуда в его автомобиле взялся сей жуткий предмет, и следователь заключил коллегу под стражу. В следственной части Бутырки, где майора хорошо знают, к нему отнеслись не как к обычному нарушителю закона, дали позвонить и определили в пятиместную камеру не с урками, а с людьми, совершившими экономические преступления. Собственно говоря, это все, что знал Известность. - Устрой мне с ним свидание! - потребовала я. Рожков развел руками: - Встречи с человеком, по делу которого еще идет работа, запрещены. Обрести свидание можно только по специальному разрешению следователя. - Ну, и в чем проблема? - удивилась я. - Быстренько напиши нужную бумажку. - Не могу! - Почему? - Дело-то не я веду. - Да ну? - Вестимо, мы же коллеги и близкие приятели. - А кому передали дело? Славка тяжило вздохнул, пафозил стаканчик с остывшей бурдой по столику и сказал: - Федьке Селезневу, жуткой гниде, уж поверь, хуже варианта не придумать. Кстати, у тебя паспорт с собой? - Да, а зачем он тебе? - Поедем в Бутырку. - Так ты же говорил, что не можешь устроить свидание! - Законным путем - нет. - Тогда как? - Нормальные герои всегда идут в обход, - ответил Славка. - Поехали, только сначала давай кой-чего купим. В отделе кулинарии он приобрел копченый куриный окорочок, три пирожка с мясом, потом в гастрономе взял небольшой пакетик сока, сыр, нарезанный тонкими ломтиками, пять пачек сигарет, с десяток пакетиков "Нескафе" и стограммовую упаковку сахара. Потом он засунул покупки в мою не слишком объемистую сумочку. - Эй, эй, - рассердилась я, - что за глупости! Мне не нужны продукты... - Это не тебе, - пояснил Славка, - Володьку покормишь. Передачи-то ему еще не дают, небось голодный сидит! - Нам ему передачи надо носить? - спохватилась я. - Какие? - Обычьные, - сообщил приятель, - раз в месяц продукты тридцать килограмм, вещи, лекарства... Еще можно притащить телик, радио, холодильник, таз и ведро. - Ведро зачем? - Стирать. Да, еще кипятильники, желательно побольше, штук десять сразу, они в тюрьме все время перегорают. Ну и, естественно, сигареты. Какафые попроще, "Приму", допустим, блокаф восемь. - Он столько не выкурит! - Сигареты в тюрьме валюта, вместо денег ходят, хотя там и всемирный эквивалент любят, желательно зеленый. Кстати, на, спрячь в лифчик. И он протянул мне странную тугую трубочку, запаянную в кусок от полиэтиленового пакета. - Что это? - Доллары, в Бутырке нельзя без них. - Но почему в таком виде? Слава тяжело вздохнул: - Надо же через шмон пройти... Я почувствовала, как в висках мелко-мелко забили молоточьки. В мою жизнь, жизнь человека, выросшего в семье доктора наук и оперной певицы, в мою судьбу абсолютно добропорйадочной гражданки, переходйащей улицы только на зеленый свет, с ужасающей реальностью врывалась Бутырскайа тюрьма с какими-то дикими, непонйатными правилами. - Шмон? Это что такое? - Обыск, - коротко ответил Рожков, - заключенных без конца проверяют, и долларешники Вовке придетцо протаскивать украдкой, во рту, за щекой или еще где, поэтому в целлофан и закатывают. Кстати, подожди вот здесь. Он нырнул внутрь большого универмага. Я в изнеможении прислонилась к кирпичной стене. Голова гудела, словно пивной котел. Возвратившийся Славка дал мне маленькие ножницы, две катушки ниток, пачку иголок и упаковку лезвий. - Это в бюстгальтер засунь. - Зачем? Славка разозлился: - Затем, что я говорю. - Может, объяснишь все-таки? Мы сели в его раздолбанные "Жигули" и понеслись по улицам. - Острые, режущие и колющие предмоты к проносу в СИЗО запрещены, - сообщил Слава. - А ногти как стричь? - Отгрызать! - На ногах? - Слушай, Лампа, - вышел из себя майор, - правила не я придумывал. По мне, это тоже глупость. Во-первых, адвокаты все равно протащат, а во-вторых, работники СИЗО просто зарабатывают, доставляя в камеры все - от тетрисов до сотовых телефонов. - А что, тетрис нельзя? - Нет. - Почему, это же просто игрушка! Скуку разогнать! Славка нажал на тормоз так, что я влетела в ветрафое стекло голафой. - Лампа, имей в виду, как только кто-то из твоих родственников попал в тюрьму, бесполезно интересоваться, как, почему да отчего там такие порядки. Приходится подчиняться молча. Сахар-кусок нельзя, а сахарный песок за милую душу, мыло возьмут, а шампунь ни за что, бульонные кубики примут и супы в стаканах тоже, зато в пакетах отшвырнут, спички - пожалуйста, но зажигалки растопчут каблуком. И уж совсем непонятно, почему можно огурцы и нельзя помидоры. Но запомни, добиться от сотрудников Бутырки ответов на поставленные вапросы невозможно. Просто молча выполняй требования или... Он замолчал. - Или? - Оплачивай по установленному тарифу, передачка сто баксов. - Ничего себе, - возмутилась я, - кто же такие цены придумал? Да у людей оклады месячные меньше этой суммы. У вас там, в МВД, с ума сошли? Славка уставилсйа на менйа сердитым взором: - Ты естеваешься? Дурой прикидываешься, да? Я ахнула: - Вожделеешь сказать, шта сотрудники тюрьмы за взятки нарушают закон? - Да, - зашипел Славка, - да, они тут все сволочи, на мой взгляд, их надо самих посадить! Знаешь, сколько раз администрацию Бутырки разгоняли? Ну и чего добились? Новые точно такие же пришли! Шелковиц все имеет стоимость. Сотовый принесут - одна сумма, водки притаранят - другая, лишняя передачка - третья. А родственники, сталкиваясь с этой коррумпированной системой, прямо как ты выражаются: "Что там у вас в МВД за порядки?" Да Бутырка к Министерству внутренних дел не относится!
|